|
Возможно, он действительно является моим лучшим другом… Жаль, правда, что я о нём ничего не помню… К сожалению, несмотря на загадочную инъекцию друга, слабость и недомогание до сих пор продолжали активно и настойчиво о себе напоминать. Откинувшись в кресле и устроившись поудобнее, я утомлённо закрыл глаза и под лёгкий гул самолёта резко погрузился в глубокие и приятные объятия Морфея… 5 — Подъём! — услышал я сквозь сон голос Чибы, легонько толкнувшего меня в бок локтём. — Прилетели… К моему глубочайшему сожалению, процесс просыпания оказался совсем не из приятных. Организм явно требовал продолжения естественной подзарядки в виде обычного сна. Кроме того, о себе опять напомнили головная боль и всеобщая слабость, которые, похоже, в ближайшее время добровольно со мной расставаться не спешили. Вечерело. Солнце, прячась за серыми облаками, неторопливо подкрадывалось к горизонту. Посадка оказалась мягкой. Пилоты Цезаря, как пояснил Чиба, бывшие полковники ВВС, не зазря ели свой справедливо заслуженный хлеб. В аэропорту нас встретил седой офицер в полевой форме с майорскими звёздами на погонах. Пожав всем шестерым руки, он объявил, что нас уже заждались, и предложил всем следовать за ним, указав при этом в сторону двух армейских уазиков модели «Патриот». На указанных машинах нас вывезли с взлётной полосы и доставили в другую часть местного аэропорта, к вертолётным площадкам. Седой вояка, в пути следования давший по радиостанции незримому оппоненту команду «Седьмой, заводи!» и получивший от Сотника конверт с, как я полагаю, немалой денежной суммой, проводил гостей к одной из вертушек, которая к нашему приезду стояла уже «под парами» и вращала винтами, набирая обороты. Мы быстро погрузились на борт геликоптера, услышав на прощание от встретившего нас и теперь уже провожающего седого старика, не очень обнадеживающую фразу: — Ребятки, удачи вам! Дай бог, чтоб долетели без проблем, и большинство из вас вернулось! — Не каркай, майор! — обрезал его басистым голосом Сотник. — Бог даст, все вернёмся! На что седой вояка отрицательно покачал головой и громко крикнул взлетающему вертолёту фразу, с трудом достигшую моих ушей: — Сожалею, хлопцы! Но здесь так не бывает!.. 6 Во время полёта через иллюминатор было видно, как небо становилось всё темнее и темнее. Где-то вдалеке периодически вспыхивали паутинки ярких молний, освещая на мгновение густые тёмно-серые тучи. Складывалось впечатление, что мы летим под свинцовым сводом какой-то гигантской мистической пещеры, настолько плотными казались грязные облака, закрывшие собою небо. — Похоже, погода портится, — констатировал я, перекрикивая шум мотора. — Нет, — возразил Чиба. — На инструктаже говорили, что здесь часто так. Со времён Второго взрыва солнце сюда редко заглядывает. — Ясно, — удивлённо кивнул я, продолжая задумавшись любоваться сверкающей и ужасающей картиной за стеклом. Я думал об Анюте… Она единственный человек, которого я помню и к которому меня магически тянет. |
