– Осталось двенадцать, и кто то из них, наверное, сможет полюбить эту крошку, Макси. Ты не можешь так поступить с ребёнком, который уже лишился глупой матери, – поддерживает меня Фрэнк.

– Это уголовно наказуемо, слышите меня? Я каждый божий день читаю подобные дела, когда кто то из родителей бросает своего ребёнка, а потом возвращается и обвиняет другого в похищении и запугивании. И я прекрасно помню, на что способна Морган Брайт. Она посадит всех нас, – стоит на своём брат, и он прав, абсолютно прав. Я понятия не имею о том, что творилось в голове Морган, когда она оставила своего ребёнка мне, и какую пакость готовит сейчас, а главное, за что. Но… мне так жаль невинную Мими, отчего в эту минуту, смотря на Фрэнка с ней на руках, я чувствую непонятную нежность. Возможно, я совершаю самую ужасную ошибку в жизни. Но о том, как сложно младенцам в детском доме, я наслушалась на работе от медсестёр, как тяжело они переживают все анализы и документальные тяготы, как им одиноко. И я не хочу, чтобы этот ребёнок страдал с такой мамашей, как Морган. Вероятно, ей, правда, будет лучше с отцом, который, по моему, абсолютно не знает о её существовании. Думаю, что Морган хотела шантажировать мужчину ребёнком, она могла бы это сделать, и я обязана помешать ей получить то, за чем она приехала сюда.

– А если никто не узнает об этом? – Тихо произношу я.

– Нет, Лекс, не смей вставать на его сторону, – грозно указывает пальцем на расцветающего радостью Фрэнка.

– Макс, подумай о том, что будет с ней в детском доме, пока найдут хоть кого то, кому она нужна? А если она нужна своему папе? Или он такой же, как вы, и нечаянно попался на уловки Морган? Если он мечтает о дочери? И этот мужчина есть среди упомянутых в списке двенадцати человек, его легко найти, и нужно только спросить, встречался ли он с Морган около десяти месяцев назад, и всё? – От моих слов брат издаёт сдавленный стон и падает в кресло, сжимая руками светлые волосы.

– Тем более мы поможем. У нас есть всё для новорождённого, – добавляет ко всему мной сказанному Фрэнк.

– А о наших родителях ты подумала? Как они отнесутся к неизвестно откуда появившемуся ребёнку?

– Ну… ты им ничего не скажешь, и пока мы не найдём отца Мими, я с ней поживу у вас, – натягивая самую милую улыбку, на которую, вообще, способна, отвечаю брату.

– Морган оставила мне автокресло, ещё одну сумку с вещами Мими. Она явно не собирается возвращаться в ближайшее время, раз посчитала, что летом зимний комбинезон для Флориды – это самый удачный наряд, – нахожу ещё один аргумент.

– У неё нет документов, – шепчет брат.

– Ничего, как только я найду её отца, он оформит всё.

– Ты думаешь, это так просто, Лекс? Это долгое разбирательство в суде, она всё равно окажется в детском доме, пока будет идти следствие. Она…

– Но у неё папа найдётся, Макси. Она будет знать, что не одна в этом мире, а у её отца будет стимул бороться за неё, – перебивает мужа Фрэнк.

– Ты только посмотри, – мужчина склоняется к брату, показывая заснувшую малышку, – разве можно не помочь ей? Подержи её, Макси. Ведь мы тоже этого хотим. Мы третий год стоим в очереди на усыновление, а сейчас у нас есть шанс узнать, каково это – быть семьёй хоть ненадолго.

– Ты специально давишь на мои слабости, Фрэнки, – печально отвечает брат. Боже, мне их очень жаль. Они любят друг друга, у них стабильный доход выше среднего, они гармоничные, добрые и отзывчивые люди, а вот усыновить любого ребёнка им пока не дают. Это вызывает во мне сентиментальные нотки любви к обоим этим мужчинам, так нечаянно нашедшим друг друга в этом огромном и циничном мире.

– Я не давлю, а только пытаюсь сказать тебе о том, что не всегда правильно то, что хорошо для других.