2.4.3. «Окончательное решение» теория и практика.

Имя Генриха Гиммлера больше чем кого-либо другого из нацистских лидеров, ассоциируется с варварским уничтожением шести миллионов евреев. Это истребление не было результатом какой-либо военной операции. Семена антисемитизма, посеянные арийскими оккультными ложами, расцвели пышным кровавым цветом в концлагерях Бельзен Дахау Аушвиц и во многих других. Это была политика геноцида, цинично называемая «Окончательным решением еврейского вопроса» («Endlsung»).

Ряд историков утверждает, что «Окончательное решение» было собственной.идеей Гиммлера. Однако это скорее всего не так. 11 ноября 1941-го года Гитлер дал ему соответствующие инструкции, и Гиммлер по воспоминаниям современников вернулся в свое ведомство, глубоко подавленный ходом событий. Годом позже он рискнул откровенно высказать свои взгляды по обсуждаемому вопросу:

— Я никогда не собирался уничтожать евреев. У меня были другие идеи. Но Геббельс думал на этот счет иначе. До весны 1940 года евреи могли покидать Германию без каких-либо ограничений и эксцессов. Потом Геббельс прекратил это.

Что это? Попытка оправдаться свалить всю вину за содеянное на хрупкие плечи министра пропаганды? Или за этим кроется что-то другое? Ведь известно что первоначально евреев предлагалось выселить на Мадагаскар.

Впрочем после того, как его собственные идеи отпали, Гиммлер включился в «Окончательное решение еврейского вопроса» с ледяным энтузиазмом.

Его понимание расовой нордической мифологии позволяло Гиммлеру относиться к евреям не как к второстепенным гражданам даже, а как к нелюдям. Тела, извлекаемые из концлагерей для погребения в огромных могилах, были не людьми, а вещами. Они являлись дегенеративной ветвью эволюции, подобно хромым рыжеволосым чудищам Лемурии. Их расовый потенциал заключался не только в разрушении цивилизации, но и в уничтожении самой человечности. В то время как многие антисемиты презирали и боялись евреев по экономическим причинам, гиммлеровское чёрное отрицание коренилось гораздо глубже — в биологии 13.

Однако в октябре 1944-го года произошло одно из наиболее удивительных событий в истории Третьего Рейха. Главный враг еврейской расы, безжалостный уничтожитель евреев, воплощение ненависти ко всему еврейскому вдруг соглашается встретиться с доктором Жан-Мари Мюси известным правозащитником, чтобы обсудить будущее евреев находящихся на территории Третьего Рейха. Еще более удивительно, прямо-таки фантастично: Гиммлер соглашается отпустить всех евреев из Германии и разрешить им уехать в Швейцарию.

Это было не пустым обещанием. На обратной пути из Вены, где происходила встреча с Мюси, Гиммлер немедленно издал приказ, запрещающий уничтожать евреев в концлагерях, и добавил, что нужно заботиться о слабых и больных среди них. Два месяца спустя рейхсфюрер СС пошёл ещё дальше. Он распорядился, чтобы все узники скандинавского концлагеря были перемещены в специальный лагерь у Гамбурга, где ими бы занялся шведский «Красный Крест». Что же вдруг случилось с этим монстром? Почему Гиммлер принимал соглашения и давал распоряжения, противоречащие тому, во что он на словах верил? Можно допустить, что так как Германия была на грани катастрофы, Гиммлер просто заботился о сохранении собственной жизни на случай победы союзников. Ведь мы помним по фильму «Семнадцать мгновений весны» в том числе, что именно Гиммлер в конце войны пытался вести переговоры с Западом о заключении мира. Ход со спасением евреев которые во всех иных случаях подлежали безжалостному уничтожению мог дать ему дополнительные очки в этой высокой политической игре.

Однако вопрос становится ещё более запутанным когда выясняется что Гиммлер в то в 1944-ом году ещё искренне верил в то что ситуацию на фронтах удастся переломить.