Привели меня в почти обычную комнату, в которых следаки в СИЗО работают с подозреваемыми. Потом пришел и сам следак. В костюме, возрастом постарше меня – лет пятьдесят, не меньше. Старой закалки дядька. Папка красная, кожзам – я думал, таких уже нет давно.

Сел, достал ручку… у него что – ни ноута нет, ни даже диктофона? Он что – будет протокол допроса ручкой заполнять? Ну дела…

Мелькнула мысль – уж не в прошлое ли я провалился. Бред, но я был в таком состоянии, что мог поверить во что угодно.

– Имя, фамилия, отчество.

– Представиться не желаете?

– Имя, фамилия, отчество…

Ладно, раз так.

– Матросов Александр Игоревич.

– Год рождения?

– Семьдесят восьмой.

– Звание?

– Полковник полиции. Простите, в чем меня обвиняют? По какому материалу опрос? Или допрос?

– А что – не в чем обвинять?

Что за бред. Я покачал головой.

– Э… нет, так не пойдет. Про презумпцию невиновности слышали? Вопрос – в чем меня обвиняют. И где я?

Следак достал фотографию из папки, положил на стол.

– Ваша?

«Тойота Ленд Круизер».

– Похожа на мою. Дальше что?

– Хорошая машина.

– Две тысячи одиннадцатого года, шесть лет ей. Купил после аварии, подремонтировал. Все документы есть. В чем проблема?

– Квартира?

– Поменял на родительскую с доплатой.

– А интерьерчик-то у вас богатый.

– Вы что, у меня дома были? Вы охренели?!

Следак – или кто он тут, дознаватель, наверное, – закрыл дело, уставился на меня своими совиными круглыми глазами.

– Нравится?

– Что?

– Как вы живете?

О как. На совесть давишь. Ну ничего, дави, дави. А я посмотрю. На меня такие спектакли давно уже не действуют. Нет, ну что за придурь? С одной стороны, солидно, с другой – такую хрень лепят, что даже неудобно.

Человека, который был моим крестным отцом в МВД, звали Бояркин Денис Владимирович. Его сожрали, когда громили РУБОПы. Он тогда пошел на должностное преступление, уничтожил личные дела многих агентов – они находились в бандах, им угрожала смерть, – а интересовались уже очень конкретно, и некоторые предлагали по «Мерседесу» за каждое имя. За это его не посадили, но выкинули из МВД, причем уволили максимально оскорбительно – по компрометирующим основаниям. С тех пор я все понял про систему. И мне уже не надо рассказывать про то, что я продажная гнида. Гниды – это те, кто…

– Устраивает…

Дознаватель покачал головой.

– Нет. И знаете почему?

…

– Нет более закоренелого циника, чем раскаявшийся романтик.

Я пошевелил кистями рук… больно уже.

– Что-то я не пойму, гражданин-товарищ. Я вообще арестован?

…

– Санкция есть?

…

– Тогда начальника моего сюда – немедленно. Генерал-лейтенант Вершигорский. Телефон дать? Или…

Открылась за спиной дверь. Я криво усмехнулся.

– Бить будете? Ничего… вы еще хапнете горя.

– Бить не будем, Саша… – раздался голос за спиной.

Я вздрогнул.

Почему? Да по многим причинам, в том числе и потому, что сам чувствовал свою вину и знал – не надо мне идти.