— И насчет полиции тоже, — вынужден был напомнить Маркби.

Шеф мрачно хмыкнул:

— Можете мне не рассказывать. Работайте.

И теперь, не желая проявлять излишнюю официальность или бездушие, Алан сказал:

— Мы до дна докопаемся, обещаю. Надеюсь, не доставим вам лишнего беспокойства и неприятностей. Хотя без этого не обойтись. Мне… и моим сотрудникам придется задавать вопросы, в том числе чисто личные. Любое следствие неизбежно и грубо вторгается в частную жизнь.

— Убийство по своей природе тоже грубо вторгается в частную жизнь, — заметила Карла.

Замечание на секунду его озадачило, и он только кивнул.

Она отошла, вытащила из медной шкатулки на столе сигарету, вопросительно оглянулась. Маркби покачал головой:

— Спасибо. Я уже пятнадцать лет не курю.

Карла прикурила, затянулась и проговорила:

— Эндрю хотел, чтоб я бросила. Я сократила количество. В данный момент мне плевать на свои легкие. Неужели вас не тянет к сигарете даже через пятнадцать лет? На своей работе вы наверняка постоянно под стрессом.

Он решил говорить честно:

— Правда, порой хочется подымить. Хотя не так сильно, чтоб поддаться желанию. Можно сказать, я привык не курить. Начинать снова не стоит.

Она села в мягкое кресло, жестом указала ему на другое.

— Я видела, как отъехала маленькая «скорая». Это… его увезли?

— Да.

— Будет вскрытие? Конечно… Простите, если я несу чепуху. Голова совсем не работает. Я хотела спросить, его… приведут в порядок, прежде чем выдать нам для похорон?

— Постараются. — Маркби помедлил в нерешительности. — Карла, я могу попозже зайти…

Она решительно тряхнула головой:

— Нет. Хочу поговорить. Мне необходимо с кем-нибудь поговорить. Буду меньше беспокоиться о Люке.

Он вздернул брови.

— О сыне? А что с ним?

— Ничего. Он едет из Кембриджа. Ему не сказали о смерти отца, сообщили просто о несчастном случае. Надеюсь, будет осторожно вести машину, не лететь сломя голову, рискуя попасть в аварию, лишиться прав и так далее. Буду очень рада, когда доберется в целости и сохранности. Хотя бедного мальчика ждет ужасная весть…

Карла наклонилась через ручку кресла, загасила наполовину выкуренную сигарету и выдохнула:

— Проклятая мигрень!

— До сих пор страдаете?

— Сейчас нет. Вчера был настоящий кошмар. Ездила в Лондон на бизнес-ланч, обсуждали новую программу на телевидении. Последние передачи прошли хорошо, да не хочется повторять старую формулу… — Она замолчала, поморщилась. — Слушайте, в такой момент говорить о делах!.. Признак завзятой второсортной борзописицы или что?

— Вовсе не второсортной. Мередит видела ваши недавние передачи, и они ей очень понравились.

— Спасибо. Любые добровольные похвалы принимаются. Дело в том, что ланч был заказан заранее, все было хорошо до десерта, когда подали шоколадный мусс. От шоколада у меня мигрень, я от него стараюсь воздерживаться. Но, увлекшись беседой, даже не сообразила, что мне сунула официантка. Увидела перед собой мутную вазочку, ничего не заподозрила и съела.