|
Понимал ли, что очень рискует в этой азартной работе? Лучше, чем кто-либо другой! В своей книге он пишет: «Встретишься взглядом со зверем, долго носишь в памяти его «фотографию», маленькие карие глазки переполнены дикостью и враждебностью». С близкого расстояния снимал он лишь тех медведей, которых можно было не опасаться, которые привыкли к маячившей рядом фигуре. В книге мы узнаём их на каждой странице. Но всякий новый знакомый всегда был опасен.
Виталий знал, конечно, что почти каждый год на Камчатке бывают одна-две трагических встречи со зверем. Мы говорили с ним о гибели иркутского студента-биолога Гудритиса, отважно тропившего медведей-шатунов. Одна из встреч с затаившимся зверем оставила от исследователя лишь кирзовые сапоги. Вспомнили и гибель (1996 г.) на Камчатке японского фотографа Мичио Хошина на озере, где и мы снимали медведей. «Судьбу не узнаешь. Снимаю и наблюдаю медведей уже больше двадцати лет. Пока Всевышний меня бережет. Ты ведь знаешь, как велика страсть получить интересные, редкие кадры...» Возможно, охота за таким кадром и погубила Виталий Николаенко. В самом конце минувшего декабря он шел по следу медведя, готового лечь в берлогу. Наверное, именно этот момент интересовал фотографа. Когда Виталий дважды не вышел на связь по радио, к его избушке вылетел вертолет. Следы показали: шел за медведем. Вблизи ольховых зарослей, где зверь, как видно, приготовился лечь в берлогу, Виталий воткнул в снег лыжи, сбросил рюкзак и крался, «вооруженный» сигнальным огнем, газовым баллончиком и видеокамерой. Все это зверя не остановило и не могло остановить. «Когда медведь нападает, то летит как ракета», - рассказывал ранее Виталий. Так, видимо, было и в этот раз. Медведь, утолив ярость, ушел, а фотограф остался лежать на снегу изуродованный. Трезвомыслящие люди вспомнят, конечно, инструкцию. «Такие наблюдения и фотосъемку запрещается вести в одиночку». Но надо знать неистовый нрав Николаенко. В своем деле он был упорным «единоличником», понимавшим, что только так можно увидеть то, чего никогда не увидишь вдвоем. Увлеченный, страстный был человек.
09.01.2004 - Восьминогое чудо
Это странное существо издавна занимало людей
Речь пойдет об осьминоге. На вид у этого существа - голова и восемь ног. На них он ходит, но когда начинают об этом чуде рассказывать, то слово «ноги» кажется странным, впору его называть «восьмирук». Иногда руки-ноги называют еще и щупальцами. Словом, морское чудо, принадлежащее к группе головоногих: осьминог, кальмар, каракатица. Осьминогов во всех морях-океанах 289 видов - от крошечных (умещаются на ладони) до трехметровых (от конца одного щупальца до конца другого). Наибольший вес - до сорока килограммов. Когда видишь осьминога, понимаешь, почему он относится к головоногим - все тело его принимаешь за голову и видишь еще «руки-ноги». Существо это бескостное, а тело - «резинообразная масса» (кто ел кальмаров, знает), мозг защищен хрящевой тканью, а на щупальцах ряды присосок, которые действуют примерно так же, как медицинские банки. «Голова» осьминога - полое тело, в котором природа разместила все, что полагается высокоразвитому существу: три сердца, мозг, желудок, печень, половые органы, кишечник, почка. В точке, где сходятся руки, - клюв, напоминающий клюв попугая. Им осьминог рвет добычу. Пищевод осьминога так тонок, что целиком проглотить он может разве что муравья, и потому пища (рыбы, крабы, моллюски, морские птицы) жестким языком-теркой (зубов осьминог не имеет) превращается в жидкий «паштет» и направляется сначала в зоб, потом в желудок. Пищеварение быстрое, четыре часа - «паштет» усвоен. Рыбы, например камбала, на это тратят больше двух суток. Кровь осьминогов голубая, поскольку в ней присутствуют соединения меди, а не железа, как у человека и почти всех позвоночных и некоторых других животных. |
