Острие кинжала полоснуло по горлу круговым движением, и животное затихло. Буйволица замерла на траве черной глыбой, широко раскинув тяжелые рога.

Потом Джиро поднялся, взял небольшой походный котелок и вразвалку подошел к другой кау, в которую во время боя случайно попал заряд метателя.

Рядом лежало тело Дэггу. Прикрыв разбитое лицо товарища курткой, он встал на колени рядом с крупной, вытянутой головой буйволицы и сказал:

— Прощай, красотка. Надеюсь, тебе было весело с нами…

Словно услышав его слова, кау мучительно взревела.

— Не плачь, бедная, — утешил он, похлопывая ее по макушке. — Тебе теперь предстоит только отдыхать, а нам нужно долго работать. Сейчас ты нам поможешь!

Пальцем он нащупал вздувшуюся вену на ее шее и сделал небольшой аккуратный разрез. После чего быстрым ловким движением вставил туда кусок короткой металлической трубы, из другого конца которой в походный котелок сразу полилась густая темная кровь.

Иногда отряд лишался продовольствия. В этих отчаянных ситуациях, когда невозможно было достать пропитание, сёрчеры прибегали к древнему средству и ненадолго вскрывали яремные вены буйволиц, после чего прижигали раны раскаленным железом. Для животных это проходило безболезненно, и они могли спокойно тащить грузы, а искатели утоляли голод, смешивая густую кровь с молоком для приготовления особого темно-красного сыра.

На этот раз Джиро поступил иначе. Поверх теплой дымящейся крови он налил килу, очень крепкий спиртной напиток, который изготавливали из мякоти гигантских кактусов в самых южных районах на побережье Внутреннего моря.

— Да поставит тебя на ноги этот нектар, возлюбленный сын мой! — он протянул котелок Кийту и осенил его крестным знамением. — Пусть вернутся к тебе силы, радость и праведные мысли! Аминь!

Пока текла кровь в посуду, Кийт срезал кусок лианы. Упругий стебель, прихотливо извивавшийся вдоль ствола платана, был полым внутри. Стряхнув сок, он вставил его как трубку в котелок и жадно стал пить.

По жилам сразу полилось обжигающее тепло. Легкий туман, просочившийся в сознание, оттеснил пульсирующую боль куда-то в сторону.

Нацедив крови и для себя, Джиро перерезал горло буйволице. Она вздрогнула всем телом и затихла.

Но гигант не стал смешивать, а запросто протянул огромную израненную руку к фляге с килой, приложил горлышко к мясистым губам и в несколько глотков опустошил ее. Обтерев губы, он приник к своему котелку и жадно стал пить теплую кровь.

Поддержав силы, друзья принялись за дело.

Из огромных баулов они извлекли аптечку. Походная жизнь сложна и непредсказуема. Каждый сёрчер так или иначе владел искусством врачевать раны, и в запасе всегда было все необходимое.

На свет появилась деревянная плоская фляга с широким горлышком, выдолбленная из цельного куска палисандра. Внутри колыхалась аргиола, — вязкое, густое вещество почти черного цвета.

Маслянистую жидкость, содержащуюся во фляге, изготовил для Кийта по особому рецепту из трех десятков трав один его старинный друг, живущий отшельником в лесной пещере на юге Республики Метс. Аргиола останавливала сильное кровотечение, очень хорошо заживляла самые тяжелые ранения, любые порезы рубцевались с ее помощью с фантастической быстротой.

Потом Кийт вытащил небольшую ярко-красную флягу почти круглой формы. Она вся была испещрена глубокими морщинами, — в сущности, это была высушенная гигантская ягода, плод очень редкого растения, называвшегося ползучей кровохлебкой. Это странное растение-паразит было мутантом и появилось только во времена после Смерти.

Кровохлебка не имела корней и перемещалась по лесу на крошечных белесых корешках-ножках, напоминая гигантскую гусеницу. Ползучий кустарник принадлежал к растительным вампирам и жил тем, что вонзался многочисленными иголками в деревья, всасывая в себя их силы.