Обсуждение длилось минут двадцать. Решено было больше не тратить времени на выявление причин торможения.

– Итак, – подытожил капитан, – сделаем ещё одну попытку вырваться из опасной зоны. Через пятнадцать минут будут включены на полную мощность все дюзы «Ренаты»…

Капитан постучал по столу, призывая к вниманию.

– Приказываю всем надеть противоперегрузочные костюмы и занять свои места. Объявляю готовность номер один!..

– Антуанетта! – Стафо остановил девушку, вместе со всеми спешившую к выходу. – Пойдём со мной!

– Куда?

– В рубку два. Там есть второе противоперегрузочное кресло.

– У меня в отсеке оно тоже есть.

– Зато будем рядом. Тебе ведь сейчас необязательно быть в биолаборатории.

Девушка на секунду заколебалась.

– Нет, Стафо… Я должна успеть обезопасить от перегрузок несколько установок.

– А манипуляторы? – напомнил Стафо, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.

– Что-то не доверяю я им. Лучше сама все проверю, а то сердце будет не на месте.

* * *

В головной рубке воцарилась тишина, в которой чёткие удары хронометра казались необычайно гулкими.

– До включения дюз манёвра остаётся две с половиной минуты, – произнёс капитан, наклонившись к мембране. – Доложите готовность.

– Готов! – произнёс Карранса, застывший у пульта управления «Ренаты».

– Готов!.. – бросил Стафо, не отрываясь от штурманского экрана.

Когда все отсеки доложили о готовности, капитан кинул последний взгляд на индикатор скорости корабля. Проклятая серебристая точка успела сместиться уже так далеко в сторону, что между нею и вертикалью свободно уместилась бы ладонь.

– Включить дюзы манёвра! – скомандовал капитан, и Карранса повернул до отказа рукоятку мощностей.

Плотная волна перегрузок навалилась на людей, наливая свинцом тело, придавливая каждого к спинке противоперегрузочного кресла. На автоматически включившемся экране обзора перед капитаном возник стройный, как бы летящий силуэт «Ренаты». Из дюз манёвра её вырывалось ослепительное пламя, языки которого терялись в бесконечности. Пламя было особенно ярким на фоне вечного мрака космоса. Кустики антенн кругового наблюдения по бокам и на носу «Ренаты» равномерно вращались, посылая изображения на бесчисленные экраны головной рубки.

Всё было как обычно. Необычным было только одно: общая мощность двигателей никак не соответствовала фактической силе тяжести на корабле. Последняя была гораздо меньше расчётной…

Капитан коротко переговорил с гравистом, и тот подтвердил его наихудшие опасения.

При такой мощности дюз люди должны были бы буквально вдавиться в спинки своих кресел, не в силах рукой пошевелить. По расчётам Джеральда Иварссена, ускорение силы тяжести должно было составить величину порядка пяти Ж, а между тем стрелка ускорений показывала едва 1,9…

– Похоже, кто-то могучей рукой схватил сзади корабль и удерживает его, – пробормотал капитан, не отрывая взгляд от серебристой точки. Минуты тянулись так долго, что, казалось, время застыло.

Медленно-медленно двинулась серебристая точка в далёкий путь к чёрной вертикальной нити. Она ползла настолько нехотя, что хотелось подтолкнуть её.

Прошло полчаса, и сила тяжести на корабле начала ослабевать. Люди в рубках почувствовали невыразимое облегчение. Но это не радовало их: ведь это означало, что «Рената» крепко прикована к чему-то неведомому, и это неведомое цепко удерживает её в своих смертоносных объятиях…

Серебристое пятнышко, не пройдя и полпути, замедлило движение, затем и вовсе замерло, после чего медленно поползло назад, прочь от чёрной вертикальной нити…

* * *

Прошло уже четверо суток с той минуты, как серебристая точка, движение которой впервые заметил пилот Карранса, начала свой роковой путь.