— Проклятая сука, — прошипел он, застегиваясь.

В первый же раз, когда он решил переспать с чужой женщиной, вонючая официантка преподнесла ему подарок. Уж лучше бы он остался монахом.

Олень так и не пришел. Как, впрочем, и медведь, но Ларссену ни в чем не хотелось видеть хорошее. В сотый раз проклиная подлую шлюху-официантку (он с легкостью забыл удовольствие, которое она ему доставила), Йенс вернулся к велосипеду и вытащил из рюкзака кусок вяленого мяса. На вкус оно напоминало хорошо просоленную кожаную подметку.

— Хорошо еще, что у меня есть острый нож, — заметил Йенс вслух.

Сойка, словно продолжая прерванный разговор, заверещала в ответ.

— А тебе я уже велел заткнуться, — напомнил Ларссен птице, но она обратила на него не больше внимания, чем все предыдущие его собеседники.

Йенс проглотил мясо. В горле заскребло, и он мрачно рассмеялся.

— Хотел бы я посмотреть, как проклятый мистер Сэм Игер жрет эту дрянь своими купленными в магазине зубами.

Чем больше он думал о случившемся, тем яснее ему становилось, что если Барбара могла влюбиться в такого типа, то о ней и жалеть не стоит.

Но даже убедив себя в том, что от этой женщины в любом случае следовало избавиться, Ларссен не испытал облегчения. Почему она так быстро поверила, что он погиб? И вообще его жена не имела никакого права прыгать в постель к сукину сыну Игеру, а уж тем более — выходить за него замуж. Про беременность и говорить нечего…

— Секретность! — оскалившись, Ларссен выплюнул ненавистное слово, будто оно превратилось в грязное ругательство.

Если бы вонючий полковник Хэксхэм разрешил ему отправить Барбаре записку, когда фургон Металлургической лаборатории плелся по Великим Равнинам, все осталось бы на своих местах. Но Ларссену пришлось устроить настоящую забастовку, чтобы Хэксхэм позволил ему связаться с женой. А к тому времени, когда Барбара получила письмо, она успела забеременеть и выйти замуж за Сэма Игера.

В мирное время какой-нибудь адвокат купил бы себе роскошный «паккард» на гонорар, который получил бы за участие в таком процессе. Но прилетели ящеры, и все пошло к чертям, никого больше не интересуют тонкости юриспруденции. Если Барбара желает остаться с мистером Искусственная Челюсть — значит, так тому и быть.

— В результате все поимели меня — точнее, меня теперь никто не имеет, — пожаловался Ларссен. — Неплохая получилась фраза, не так ли?

Во многих отношениях он был прав. Да, его бросила жена, но этим дело не кончилось. Он так переживал из-за ее ухода, что его прогнали из Метлаба. Теперь, вместо того чтобы заниматься ядерной физикой, которую он так любит, он вынужден играть роль Нэтти Бампо.

Если бы Йенс был склонен мириться с поражением, он бы никогда не сумел вернуться из Западной Виргинии — из Уайт-Салфер-Спрингс — в Чикаго. Он никогда бы не узнал, куда направилась Металлургическая лаборатория, и не сумел бы первым прибыть в Денвер (конечно, если бы он вел себя иначе, то имел бы больше шансов выиграть Барбару).

Да, он должен рассчитаться с ящерами, которые испортили ему жизнь. Поэтому он доберется до Ханфорда и выяснит, можно ли построить там атомный реактор, чтобы отправить их в ад. Это будет справедливо.

— Но после того как я с ними покончу, я расквитаюсь со всеми людьми, которые отравили мне жизнь, — тихо проговорил Йенс.