Переводчик зашипел и защелкал, а Атвар защелкал и зашипел в ответ.

— Вы пожалеете о своем решении, — наконец сказал переводчик.

— О любом другом решении я пожалею гораздо больше, — ответил Молотов.

Он ни на йоту не погрешил против истины: если бы он осмелился хоть на сантиметр отступить от курса, который наметил для него генеральный секретарь партии большевиков Советского Союза, — Сталин немедленно расстреляет его, причем без малейших колебаний или сожалений. Однако Молотов сказал правду и в более широком смысле. Капитуляция означала многолетнее рабство не только для Советского Союза, но и для всего человечества.

Как и всякий истинно верующий человек, Молотов не сомневался, что историческая диалектика неизбежно приведет к пролетарской революции у ящеров. Однако он уже достаточно хорошо знал историю инопланетян и понимал: революции людям придется ждать тысячи лет.

Бригадный генерал Лесли Гровс повесил над письменным столом своего кабинета в Денверском университете лозунг: «СДЕЛАЙ ЭТО ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО».

Он поставил свою подпись под донесением и встал: крупный рыжеволосый человек с большим животом; энергии Гровса хватило бы на трех обычных смертных. Энергия в сочетании с организаторским талантом превратила его в первоклассного военного инженера и поставила во главе секретного проекта по производству американской атомной бомбы.

Надевая фуражку, Гровс бросил взгляд на лозунг. Он использовал всю свою неуемную энергию на то, чтобы Соединенные Штаты создали первую атомную бомбу, но его опередили русские — кто бы мог подумать?

Неудача ранила его гордость. Проигрыш гонки немцам мог бы привести к катастрофе, если бы не появились ящеры. Однако при нынешних обстоятельствах он нисколько не удивился бы успеху Германии — ведь именно немцы открыли деление атомного ядра. Но русские…

— Русские, — пробормотал он, расхаживая по кабинету. — Они получили слишком большое преимущество.

Русские и немцы поделили между собой захваченный неподалеку от Киева груз плутония, принадлежавший ящерам. И только из-за вмешательства польских евреев, перехвативших курьера, немцам пришлось еще раз располовинить свою часть добычи. Физики американской Металлургической лаборатории получили половину немецкой доли плутония. В результате ни немцы, ни американцы не могли сделать из него бомбу. А вот если русские ни с кем больше не делились, то у них оказалось вполне достаточно бесценного вещества для производства одной атомной бомбы.

— Ладно, допустим, они использовали плутоний ящеров, — продолжал свои рассуждения Гровс.

Не имеет значения. Важно другое — русские опередили Соединенные Штаты, а как они добились успеха, теперь никого не интересует.

Подобные мысли терзали не только Гровса. С того самого момента, как взорвалась русская бомба, денверские газеты вопили, что США обязаны были обрушить на ящеров атомную бомбу первыми. Ни в одной из статей репортеры не продемонстрировали ни малейшего понимания принципов устройства атомной бомбы, и никто из них (благодарение Богу!) не подозревал о том, чем сейчас занимается Металлургическая лаборатория Денверского университета.

По пути из своего кабинета к футбольному полю, под которым физики построили атомный реактор, Гровс прошел мимо сержанта, сопровождавшего пленных ящеров. Сэм Игер и инопланетяне заметно подружились за то время, что провели вместе. Во всяком случае, разговаривали они между собой на смеси языка ящеров и английского.

— Доброе утро, генерал, — сказал сержант, отдавая честь.

— Приветствую, недосягаемый господин, — поздоровались пленники на своем шипящем английском.