— Выйди вон, глупый юнец, с этим ты не справишься. И держи также подальше этих бесполезных женщин!

Он пошел к двери. Силье со страхом глядела на это создание, которое ковыляло на опухших ногах по направлению к кровати. Она никогда не могла представить себе нечто подобное и теперь поняла предубежденность Тенгеля в отношении наследников.

— Еще раз добрый день, матушка Ханна, — произнесла она, запинаясь и дрожа.

Тенгель обернулся у двери. Еще раз? У Силье были секреты от него? Но он не имел времени на раздумья, потому что Ханна знаком велела ему уйти. Он покинул комнату, преисполненный страха. Но прогнать Ханну теперь — на это он не отважился. Против нее не восстают!

Если бы Ханна оказалась за пределами долины, ее давно бы сожгли на костре, подумала Силье. Это была ведьма, самая настоящая колдунья. Ее глаза буквально таращились из-под клочьев серо-стальных волос, а запавший рот улыбался дьявольской улыбкой. Висевшая на ней одежда состояла из полуистлевших лохмотьев. Силье пришло в голову, что эта женщина носила свою одежду, вероятно, все время после своей смерти. Да, это была фантазия, но она не могла от нее освободиться. Кожа у Ханны была болезненно желтой и серо-черной, потому что ее никогда не мыли. Ее глаза были такого же цвета, как у Тенгеля, но гораздо бледнее, и все-таки они были такими жгучими, что казалось, будто она видела Силье насквозь. Ее голова была низко посажена между плечами, поднятыми, как у разъяренного зверя. Силье почувствовала, что ее может стошнить. Она не представляла себе, как скроет свое отвращение.

— Дай Ханне взглянуть на тебя, — сказала старуха удивительно звучным голосом. — Посмотрим, не достанем ли мы девочку.

— Девочку? — повторила Силье, широко раскрыв глаза. — Вы знаете…?

— Конечно, я знаю! Не бойся, ты оказала услугу мне — теперь я окажу ее тебе. И кроме того, мы же обе хотим иметь живого ребенка, не так ли?

Силье кивнула. В тот же миг ее тело стало сотрясаться от нового приступа боли. Ханна покачала мерзкой головой.

— Это нехорошо. Сначала мы дадим тебе кое-что, чтобы подкрепить тебя, потому что это будет стоить тебе сил, девочка! Да, это Тенгель! Он стоил жизни своей матери, он, действительно, жесток со своими женщинами.

Она порылась в карманах своих лохмотьев. Силье пыталась не вдыхать вонь, исходившую от старухи, не смотреть на ее кривые руки, на черные поры и морщины.

— Вот… У тебя есть вода?

Силье показала жестом. Ханна взяла деревянный ковш и дала ей беловатый порошок. Дрожащими руками Силье приняла ковш и проглотила порошок с водой, затем посмотрела на Ханну глазами раненого животного.

— Помоги мне, — прошептала она.

Ужасная старуха кивнула.

— Никто зря не зовет Ханну. Все должно пройти хорошо.

Силье не была так в этом уверена, но все-таки она была благодарна. Подождав немного, Ханна вынула другой порошок. На этот раз серо-зеленый и с таким запахом, что ноздри у Силье начали вибрировать. Она непроизвольно откинула голову назад.

— Выпей — это расслабляет тугие ноги.

Силье не осмелилась ослушаться. Подсознательно она поняла, что не следует спрашивать, что содержит этот порошок. Здесь были явно не только травы, нет!

— Так, — сказала Ханна. — Теперь подождем. Тебе следовало бы сидеть на стуле, но думаю, ты этого не осилишь.

В комнате наступила тишина.

— О… нет! — Силье скорчилась от жгучей боли под ложечкой.

Ощущение было такое, словно внутри у нее было битое стекло или серная кислота. Губы Ханны шевелились, ее руки чертили в воздухе над телом Силье круги. Тут Силье почувствовала такую сильную боль, что закричала, а все вокруг стало черным.