– Потому что Саша учится уже в последнем классе. Иди чисти зубы и собирайся.

– Плохо, – покачала головой мать Грегори. – Завтрак надо есть.

– Я не хочу чистить зубы, – объявила Тео.

Джулия отодвинула стул, на котором сидела девочка, подняла ее в воздух и опустила на пол.

– И все-таки тебе придется это сделать. Поторапливайся, если не хочешь опоздать.

Через десять минут дети были уже в машине, и Джулия помахала им рукой, когда Грегори отъехал от дома. Затем повернулась и направилась в дом, где ее свекровь уже убрала все со стола и готовилась мыть посуду.

Джулия взяла свою чашку и пригубила чуть теплый кофе. Затем села за стол и просмотрела сначала кулинарную колонку, а потом первую страницу «Лос-Анджелес таймс», которую прислали им вчера по почте. У них выработалась своего рода рутина: она готовила завтрак, а мать Грегори мыла после завтрака посуду. Обед они со свекровью готовили по очереди, а муж с детьми по очереди мыли посуду. Это значило, что на ее долю выпадало только мытье посуды после ланча.

Такими были их новые домашние правила, которые нравились Джулии гораздо больше, чем предыдущие.

Со стороны дороги послышался звук тарахтящего пикапа, который проехал мимо. Джулия оторвала глаза от газеты и посмотрела на свою свекровь. Они были одни, женщина только что рассуждала об ангелах, и момент показался Джулии подходящим для того, чтобы обсудить то, что мучило ее последнее время. Она посидела несколько секунд, допила свой кофе, а затем отнесла чашку к мойке. Поставив чашку в мыльную воду, прочистила горло и спросила:

– А вы верите в привидения?

Мать Грегори посмотрела на нее, но повременила с ответом. Она сполоснула тарелку, которую только что вымыла, и поставила ее на сушку.

– А почему ты спрашиваешь? – спросила она наконец.

Джулия поняла, что это ее шанс. Она вполне могла облегчить душу и рассказать старой женщине обо всем, что ее беспокоило и о чем она думала в последнее время. Но ее американское воспитание не позволяло ей отбросить условности, и, ненавидя саму себя, она ответила:

– Просто интересно.

Агафья кивнула, как будто ожидала именно такого ответа, и посмотрела на Джулию.

– Случаются разные вещи, – произнесла она серьезным тоном. Задумавшись, помолчала. – Папа, прежде чем умереть, видел своего брата Джорджа. А Джордж умер очень давно, когда ему было всего десять лет от роду. Он был в бедной, оборванной одежде. Папа лежал в постели, а брат Джордж вошел в комнату, протянул ему ключ и исчез. Умирая, папа сказал маме: «Он дал мне ключ. Дверь открыта. Я умру». И умер. Он сказал, что брат Джордж совсем не изменился – все та же оборванная одежда… Так что такие вещи случаются.

Джулия почувствовала холодок, хотя она видела, что свекровь пыталась рассказать эту сказку как успокаивающую, а не пугающую.

Такие вещи случаются.

Джулия подумала о неприятном полумраке в доме, и о напряжении, которое она испытывает с момента их приезда сюда, и о коробке с посудой, которая в совершенно пустой комнате упала с места, на которое ее никто не ставил…

Неожиданно послышался звук их машины, подъехавшей к дому, и Джулия испуганно дернулась. Мать Грегори взглянула на невестку еще раз, и на лице у нее появилось понимающее выражение. Оно говорило о том, что свекровь знает, о чем думает жена ее сына и почему она заговорила о призраках.

Джулия в смущении отвернулась.

– Привет, – сказал Грегори, войдя на кухню и бросив ключи на стойку. – О чем беседуем?

– Призраки, потусторонняя жизнь – ничего нового. – И опять Джулия с отвращением прислушалась к легкомысленному тону своего голоса.