— Нам пора уходить, — сказала мама. — Скажи своей маме, Олауг, что мы ждём вас в гости. Когда ты поправишься, конечно. Мы живём в Газетном доме возле водопада. Этот дом знают все. А Каос сказал:

— У вас на обед мясные тефтели. Я запаху догадался. До свидания, Олауг!

— А как зовут тебя? — спросила Олауг.

— Карл Оскар.

Каос и сам не знал, почему он назвал своё полное имя, ведь его никогда так не называли. К счастью, папа с мамой не поправили Каоса. Было бы очень некстати, если б они сказали: «Вообще-то мы никогда не зовём его Карл Оскар, мы зовём его просто Каос, он сам так себя назвал, когда был маленький».

— До свидания. Карл Оскар, — сказала Олауг. — Доктор обещает, что завтра я уже поеду домой.

— Надеюсь, так и будет, — сказала прощание мама, и они ушли.

Как и вчера, Каос, выйдя на улицу, наслаждением вдохнул свежий воздух. Приятно чувствовать себя здоровым и сильным Он сам вёз санки, пока не устал, но это было уже на вершине пригорка. Узкая тропинка сбегала отсюда вниз. Ещё ни один человек прошёл по ней сегодня. Папа лёг ничком на сани, мама с Каосом сели к нему на спину папа оттолкнулся руками, и сани заскользили вниз. Потом на санки легла мама. Они смеялись и барахтались в снегу. Им было очень весело. Со стороны казалось, будто играют двое детей и один взрослый. И этим взрослым был Каос.

Возле трамплина

Ни один человек, глядя на папу, маму и Каоса, не сказал бы, что сегодня утром они поссорились и обиделись друг на друга. К трамплину пришло много народу, все были веселые и много смеялись. И Каосу было любопытно: неужели и эти люди тоже ссорились дома, прежде чем пришли сюда?

— Откуда мы будем смотреть на прыжки, сверху или снизу? — спросил папа.

— Мне больше нравится наверху, — ответила мама.

— А деньги ты взяла? У меня с собой мало.

— Деньги у меня есть, сегодня я плачу за вас! — пошутила мама и сказала кассиру: — Два взрослых и один детский!

— И одни сосиски! — быстро вставил Каос, он помнил, что утром объявляли и про сосиски.

— Не спеши, Каос, — засмеялась мама. — У нас вся еда с собой. К тому же тут продают только билеты, а не сосиски. Пошли наверх!

Они долго поднимались по склону, таща за собой тяжёлые санки. Наверху оказалось неожиданно просторно. Папа поставил санки с краю площадки и сказал:

— Сидеть на них мы сейчас не будем. Прыжки должны были вот-вот начаться. Неожиданно почти рядом с Каосом кто-то заиграл на трубе. Все встрепенулись: по трамплину уже мчался первый лыжник. Каос не раз видел прыжки с трамплина по телевизору, а прошлой зимой — здесь же, но ведь это было давно! По телевизору показывали большие трамплины, а у них в городе трамплин 6ыл небольшой. Зато как интересно стоять совсем рядом с ним! И при этом нужно соблюдать осторожность, чтобы самому не скатиться со склона.

А люди кругом смеялись, кричали, махали руками… Каос слышал скрип лыж, слышал, как лыжник не то крикнул что-то, не то запел, когда его лыжи оторвались от трамплина и он взлетел в воздух. И Каос как будто взлетел вместе с ним и приземлился далеко внизу. Красота!

Снова заиграла труба. По трамплину мчался уже новый лыжник, потом ещё и ещё. Все они со страшной скоростью проносились мимо Каоса и взлетали в воздух. Приземляясь, они как будто сжимались и, присев, летели вниз по склону в облаках снежной пыли. И опять Каосу казалось, что это он сам мчится там, по склону. Один из лыжников упал и не сразу встал, к нему подбежало несколько человек.

— Он разбился? — испуганно спросила мама.