Ольгина детская вера в Бога, воспитанная экзальтированной матерью, усилилась после переезда в Углич – настоящий старинный русский город с сотней церквей и колоколен на берегу Волги, город-сказка, в котором все было похоже на иллюстрации из детских книжек. Церковь Рождества Иоанна Предтечи, Успенская церковь Алексеевского монастыря, прозванная за красоту в народе Дивной, церковь царевича Дмитрия на крови… Убиенный царевич в саду не раз являлся маленьким девочкам, ведь он был почти такого же возраста, как они. Они даже знали куст, из-за которого выскочил душегубец и перерезал несчастному отроку горло. Погибший мальчик и его убийца входили в сознание девочек то шорохом листвы, то случайной тенью на дорожке, то чудившимся топотом детских ног…

Десятилетиями томила Ольгу тоска по «тому» Угличу – с соборами и церквями, с колоколом, которому вырвали язык и сослали в Тобольск. Углич был живой историей России. Он был той памятью, к которой она будет припадать, как к колодцу. Но когда спустя тридцать с лишним лет, летом 1953 года, Ольга приедет в город детства и вместо «своего собора», своей Дивной церкви, найдет лишь страшный двор, полуразрушенный храм с выцветшими звездами и кривой вывеской «Заготзерно», она так и застынет на скамейке под этой надписью. А вернувшись в Ленинград, напишет Ворошилову резкое письмо о состоянии угличских храмов. В ее Дивной, которую так любила в детстве, «находится общественное отхожее место, свинарник, крольчатник, какие-то склады, кровля протекает…»

Не сдерживая возмущения, она писала в Москву, видимо, плохо представляя, кому еще можно адресовать упреки в уничтожении старинного города. Она кляла городские власти в равнодушии к красоте угличских храмов, но в глубине души понимала, что и сама причастна к тому, что к ее церкви с синими звездами прибили табличку «Заготзерно». Ведь это она написала в тридцатые годы повесть «Углич» про маленькую девочку Лелю. Про то, как в годы Гражданской войны та живет и учится в трудовой школе, размещенной в стенах женской обители. Как все дальше уходит от церкви, монашек, как все ближе становятся ей победители-большевики, наводящие в городе свои порядки и изгоняющие из монастыря его насельниц.

…Окончание Гражданской войны дало возможность семье вернуться на Невскую заставу. В конце апреля 1921 года в Углич приехал Федор Христофорович и увез жену с детьми в Петроград.

Чтобы не попасть под уплотнение, Берггольцы подселили в свой двухэтажный дом родственную семью Грустилиных. Там же стали жить семьи Балдиных и Лапшиных. Валя Балдина будет Ольгиной близкой подругой почти всю жизнь. Ее любовь и разлука с арестованным писателем Николаем Баршевым – один из трагических сюжетов второй части «Дневных звёзд».

Отношения «хозяев» и жильцов были настолько теплыми, что жильцы после революции единодушно выбрали Христофора Бергхольца домоуправом. По свойственной ему хозяйственности и аккуратности он по мере сил обихаживал и ремонтировал весь дом, следил за ним вплоть до своей смерти.

Сестры Берггольц стали учиться в 117-й школе на Шлиссельбургском проспекте. Ольга училась хорошо. Но семейная жизнь родителей так и не наладилась. В дневниковой тетради 8 сентября 1921 года Мария Тимофеевна Берггольц пишет о своей боли: «Дети мои, девочки Ляля и Муся, спасите меня. Нет предела моим страданиям. Как завороженная живу я чувством к Вашему отцу и не могу его победить, не могу справиться с собой. Ведь он меня уже давно не любит, даже больше, он тяготится мной. Он бросает это мне в лицо. Очевидно, он сам старается убить во мне мое чувство, которое так же тяготит его. Теперь он даже рассказывает, как он покупал за 500 р. женщину, но отказался, потому что она приняла деньги. Это он мне рассказывает.