– Что ты хочешь сказать? – Альдин-Ингвар невольно придвинулся еще ближе и пристально всмотрелся в ее невозмутимое лицо. – Ты что-то знаешь о дочери Сверкера?

– Лишь птицы небесные и звери лесные видели, что случилось с ней в ночь Купалий. Они поведали мне: в ту ночь, когда русалки уходят из земного мира, дочь Сверкера покинула отцовский дом и свой род. Это случается раньше или позже со всякой девушкой. Но волки лесные видели: ее увез тот самый человек, который никак не сможет сделать ее счастливой. Этот человек не имеет права распоряжаться собой и брать знатную жену без ведома старшего над ним… твоего родича Ингоря киевского.

– Ты говоришь о… Зоряне? – шепнул Альдин-Ингвар. – Сыне Дивислава?

– Да. Лишь звери лесные видели, как Зорян посадил девушку в свою лодью и увез, завернув в плащ, чтобы никто по дороге не мог ее узнать. И теперь у него есть столь знатная жена, что и ты сам не погнушался бы ввести ее в свой дом!

При этом намеке на лице Альдин-Ингвара ничего не отразилось, и Еглута убедилась, что сам он на Ведому больше не посягает.

– Тебе лучше знать: не сочтет ли Ингорь киевский себя оскорбленным, узнав, что его волей так явно пренебрегли, а обеты нарушили? – добавила она.

– Но почему… Почему ты не сказала об этом Сверкеру?

– Почему? – усмехнулась ведунья. – Разве трудно догадаться?

Альдин-Ингвар пытливо смотрел на нее, давая понять, что хочет услышать ответ.

– Не нужно кормить сытого и приносить вести тому, кто сам их знает. Сверкер многое сделал для того, чтобы стать князем смолян. Нет такого зла, какого он не смог бы совершить ради своей цели. Он переступил через обеты и пролил кровь родичей своей жены. Истребил целый род, которому клялся в дружбе. – Лицо ведуньи застыло и стало жестким. – Так неужели ты поверишь, что он так прост и «потерял» родную дочь, будто булавку? Позволил кому-то отнять у него самое дорогое и лишь разводит руками, будто глупая баба, пролившая молоко?

Ладожский воевода молча покачал головой. Речи ведуньи хорошо смыкались со всеми его собственными выводами, кроме одного. Он думал, что Сверкер всего лишь спрятал дочь, чтобы найти ей мужа в будущем. А оказалось, что все еще хуже. Уже нашел! Причем такого мужа, что этот брак иначе как изменой назвать было нельзя.

– Больше волки и птицы ничего не сказали тебе? – Он поднял глаза на ведунью.

– А разве этого мало?

Альдин-Ингвар промолчал. Того, что рассказала эта женщина, уже хватит для войны. Он приехал в Смолянскую землю именно за этим, но сердце обняло холодом, и пальцы его невольно дрожали, когда он доставал из кошеля на поясе блестящий новый шеляг для ведуньи.

– Умоляю тебя, не торопись! – взывала к нему Деляна. – Подумай как следует! Ведь здесь мы на чужой земле, и у нас не так уж много дружины!

Встреча с ведуньей дала ей давно желанный предлог «выздороветь», поэтому теперь она уже сидела одетая на лежанке и очень хотела пойти прогуляться, но не решалась отойти от мужа. После жизни под крылом у заботливой Уты и всемогущего Мистины, где все бури пролетали высоко над ее головой, она вдруг очутилась будто в открытом поле, где ветра приходится встречать грудью.

– Но Сверкер оскорбил меня! – восклицал Альдин-Ингвар, однако же вполголоса. – Он не посмел весной отвергнуть мое сватовство, а сам выдал дочь за другого! Все равно что украл ее у меня!

Деляна надулась: ей показалось, что муж жалеет о другой невесте.