– Место покажу, – угрюмо буркнул он, поздоровавшись лишь кивком.

Все ладожане были уже готовы. Выходить на бой предстояло только вождю, но, поскольку последствия поединка на чужой земле предсказать никто не брался, вся дружина изготовилась к возможному сражению. Деляна, не спавшая всю ночь и судорожно цеплявшаяся за локоть лежащего рядом мужа, теперь была бледна и вид имела истомленный. «Посмотрим, у кого завтра будет две жены!» – сказал вчера Зорян. Значит, если… – она мысленно перескочила через страшный для нее исход поединка, – тогда Зорян ее, Деляну, заберет себе! Она замужем всего два месяца, а уже ее судьба стала ставкой в игре князей-соперников. Впрочем… Деляна хорошо помнила рассказы боярыни Уты о ее молодости. Двенадцать лет назад с ней случилось то же самое, и тогда Ута была даже моложе, чем Деляна сейчас.

Гудя привел ладожан к берегу Ловати, где раскинулся зеленый луг, по весне заливаемый паводком. Сейчас, в конце лета, вода стояла низко, и это место на грани стихий могло служить удобной площадкой для поединка. Здесь уже провели круговую борозду, обозначавшую место схватки. На дальнем краю ждал Зорян, опираясь на копье.

На ближнем краю ждало Альдин-Ингвара другое такое же копье, воткнутое в землю. С ратовищем в пять локтей и широким длинным наконечником. В первый миг Альдин-Ингвар удивился выбору оружия: когда сходятся двое знатных мужчин, естественно взяться за мечи. Но тут же понял. Часто ли Зоряну приходилось биться с настоящим врагом на мечах? Разумеется, он был обучен всему, что полагается уметь в его происхождении и положении, но противниками его были Гудя, Сорога и их кмети. А вот выходить с копьем против медведя или вепря, без шуток рискуя жизнью, ему приходилось множество раз. И он выбрал то оружие, с которым действительно умел обращаться.

А еще копье делало почти несущественным преимущество Альдин-Ингвара в росте. Так что выбор Зорян сделал вовсе не глупый.

И виду не показав, будто что-то ему не нравится, Альдин-Ингвар спокойно снял с плеча перевязь, вынул из-за пояса топор с серебряной насечкой на лезвии и вместе с мечом передал Миряте. Отрок взамен подал ему шлем с полумаской и позолоченными «бровями». Альдин-Ингвар в последний раз повел плечами, будто стараясь половчее посадить кольчугу, взял копье и подкинул, примеряясь к весу. И сделал шаг за черту. Теперь он находился вне мира живых, вернуться в который сможет либо победителем, либо мертвецом.

Зорян, тоже в кольчуге и похожем варяжском шлеме, шагнул ему навстречу. На блюде зеленой травы их было только двое, но по окружности его плотно обступила толпа; те, кому было плохо видно, даже зашли со стороны реки и наблюдали за началом поединка, стоя по колено в воде. Повисла тишина, как будто все эти сотни людей, ладожан, зоричей и проезжих, затаили дыхание. Совсем не так, как в тот день двенадцать лет назад, когда судьбу племени в шуме яростной битвы решали дружины Дивислава и Ингоря киевского.

Женщина в первом ряду толпы была только одна – Деляна. Среди дорожных плащей, прикрывающих кольчуги, она выделялась ярким красным платьем и белым шелковым убрусом с серебряной вышивкой, будто цветок, брошенный на серые камни. Зорянова княгиня не пришла, и это показалось ладожанам странным. Теперь-то ей зачем прятаться?

Противники сближались не торопясь, зорко следя за каждым движением друг друга. Перед лицом богов неуместны были бы насмешки, которыми в таких случаях пытаются вывести соперника из себя и подтолкнуть на опрометчивый выпад. Десять шагов… пять… три… Имея возможность выбрать сторону, Зорян встал так, чтобы восходящее солнце светило ему в спину, а сопернику – в глаза. «Это ему Сорога подсказал», – мельком отметил про себя Альдин-Ингвар.

Зорян внезапно сделал выпад, якобы целя под вздох, но тут же отдернул руки и ударил в ключицу – уже по-настоящему.