– Злой парень, – кратко прокомментировал происходящее на экране Барин. – Усман был прав. Тупой, но старательный. Мясоруб. Дешевка.

Барин сидел в кресле перед телевизором рядом с Титаном.

– Он ничего лишнего не слышал? – спросил тот, разминая в тонких пальцах сигарету.

– Ты же видел. – Барин щелкнул зажигалкой, перегнувшись через подлокотник кресла. – Он выходил, я заходил, спрашивал. Да если бы и слышал… Он не сообразит, что к чему.

– Хорошо. Позови его ко мне. Время пришло.

Барин кивнул, поднялся и вышел из кабинета шефа. Титан выключил монитор и прошелся по комнате.

Через пару минут в кабинет вошел Чахлик и остановился у порога, глядя на грозного вора с робким подобострастием. Хозяин разглядывал его без стеснения, как невольника, приобретенного на рынке.

При большом внешнем сходстве с братом они разительно отличались друг от друга. Если в синих глазах Васильева старшего светились воля и ум, то глаза его брата были словно подернуты пеленой скудоумия. Старший Васильев всегда держался свободно и непринужденно, Чахлик же сутулился, переминался с ноги на ногу. Одинаково тяжелая линия подбородка и тонкие губы говорили о решительности и непреклонности одного и о сладострастности и жестокости другого. «Ну надо же, – подумал Титан, – два мира, два детства. Родные братья, а как их жизнь развела».

– Здравствуй, Андрюша, – прервал собственные размышления Титан. – Как отдыхается?