Когда облако наконец успокоилось, от него стали отрываться и отплывать прочь куски, словно вблизи планеты не было гравитации, чтобы их удержать. Небеса начали очищаться.

Города предстали обгоревшими и разрушенными, окутанными черным дымом. Ава плакала. Остальные были потрясены. Столь полного опустошения они не могли себе вообразить.

Коллингдэйл пил черный кофе, пытаясь прочистить мозги, когда группа техников подняла шум.

– Глядите! – воскликнул один из них, показывая на экран.

Город. Целый.

Нетронутый.

Его башни все еще поднимались ввысь. Висячие переходы по-прежнему соединяли крыши.

Один памятник был повержен, на южной окраине обрушился шпиль. Все прочее уцелело.

Город стоял на противоположной – той, с которой началось соприкосновение с Омегой – стороне планеты. В наиболее безопасном месте. Но этого было бы недостаточно. Другие города, такие же далекие, сровняло с землей.

Исследователи отмотали назад и просмотрели запись.

Коллингдэйл понял, в чем штука, сразу же: снег. Когда облако ударило, над уцелевшим городом бушевала метель.

– Оно его просто не увидело, – сказала Ава.

Единственные сохранившиеся остатки цивилизации – это город, который вовремя угодил в метель, и базы, устроенные здешними обитателями на луне и на третьей планете. А такие артефакты, которые мы смогли эвакуировать.

Потери неисчислимы. Надеюсь, кто-то где-то сознает, что пришло время разработать защиту от Омег. Не ждать, когда придет наша очередь – тогда может быть слишком поздно – но сделать это сейчас, прежде чем трагедия Лунного Света повторится.

Часть первая. Ежи

1

Арлингтон. Вторник, 18 февраля 2234 года

Гарольд Тьюксбери очнулся от одного из тех бессвязных снов, в которых он, задыхаясь, спускался по бесконечным коридорам, с бешено бьющимся сердцем. Проклятое наваждение никак не желало проходить.

Доктора хотели вставить ему синтетическое сердце. Но Гарольду перевалило за сотню, и даже если бы им удалось все исправить и его тело не чувствовало бы усталости, ее чувствовал он сам. Жена давно умерла, дети выросли шестьдесят лет назад. Как-то так получилось, что Гарольду никогда не хватало времени на семью и он позволил себе отдалиться от внуков и правнуков. Теперь никто из них его не знал.

Комм запищал, и раздался тихий голос Ронды:

– Гарольд. Это лаборатория.

Ронда была домашним ИИ.

– Я не люблю будить вас этими звонками и думаю, что вы должны позволить мне разбираться с ними самостоятельно.

– Не могу, Ронда. Соедини.

– По крайней мере сначала вам следует принять лекарство. Как вы себя чувствуете?

– Да, конечно, – сказал он, садясь на постели. – Я чувствую себя нормально. Легкая одышка, и все.

Он вытряхнул пилюлю в ладонь и проглотил. И почти сразу почувствовал себя лучше.

Было 3:17 ночи.

– Соедини, – сказал он. Конечно, он знал, почему ему звонят. Существовала единственная причина, по которой его беспокоили в такой час. Исключение составлял случай, когда Жозефина споткнулась о сбившийся ковер, сломала руку и ее пришлось везти в больницу.

– Гарольд.– Голос Чарли.