— То есть у Даши с Денисом алиби шаткое, — резюмировала Марина, — а у остальных вообще никакого.

— И, к сожалению, это вовсе ничего не значит, — добавил следователь. — Предположим, алиби понадобилось бы мне, и что? Его тоже некому было бы подтвердить. Дочь замужем, живет отдельно, а мой Барсик тоже в свидетели не годится. Барсик — сиамский кот.

«А жена?» — подумала Вика, однако спросить не решилась. Зато решилась Марина.

— Жена умерла восемь лет назад, — вздохнул Талызин, — так что живу бобылем. Короче, отсутствие алиби ничего не значит, равно как и его наличие. Даша и Денис наверняка охотно приврали бы друг ради друга.

— А мама — ради меня, — добавила Марина. — Только я Кирилла все равно не убивала. А что говорит Наташа? Почему у нее свет не горел?

— Говорит, была дома, а подробностей не помнит, поскольку находилась в прострации. И времени тоже не помнит.

— То есть реально вполне могла быстренько вернуться в студию, спихнуть Кирилла и прибежать домой.

— И Галина Николаевна тоже могла! — заявила Вика. — На нее это больше похоже. Не верю я, чтобы Наташа разбиралась во всяких блоках.

Марина подняла голову:

— Да, про это я забыла. Интересно, испугался бы Кирилл Дениса или нет? Возможно, мы все-таки зря набросились на женщин? Ум за разум заходит! Да еще этот нерешенный вопрос с Тамарой Петровной. Что с ней творится что-то неладное, совершенно точно, а причин я не вижу.

Вика с огромным трудом удержалась, чтобы не поделиться сведениями об уходе своей незаменимой помощницы из студии. Обойдутся! Этой парочке скажи, так они навесят на человека все грехи. Хотя Марина права, с Тамарой Петровной творится неладное…

Последняя мысль осталась наиболее сильным впечатлением от беседы, ее страшно хотелось обсудить, но было не с кем. Слава богу, гости скоро удалились, и риск выдать секрет исчез, зато начали терзать сомнения. А вдруг странное заявление Тамары Петровны и впрямь связано с убийством? Разумеется, в любом случае Вика вовсе не хотела, чтобы бедную женщину арестовали. В конце концов, погибших этим не вернешь, а она сделала для студии столько хорошего! Однако проблема в том, что могут арестовать невиновного. Если уж Талызину непременно надо кого-то посадить, так лучше пусть посадит преступника, правда? А ему точно надо, он настроен решительно. Как же ей, бедной Вике, в подобной ситуации разумнее всего поступить?

Тут она бодро тряхнула головой и, опровергая народную мудрость, утверждающую, будто на ошибках учатся, отправилась к Тамаре Петровне домой.

Следователь не соврал — у той действительно жил карликовый пудель, очаровательный и до предела жизнерадостный, чего нельзя было сказать о его хозяйке. Выглядела она ужасно и была мрачна. Удивительно, что смерть несчастного Евгения Борисовича вызвала у нее скорее оживление, даже почти радостное, а вот гибель Кирилла задела всерьез. Казалось, они не особенно благоволили друг другу.

— Вам же нельзя волноваться, у вас давление, — с порога попеняла Вика.

— Не у всех у нас крепкие нервы, — отрезала собеседница и смолкла. Она явно не собиралась поддерживать светский разговор, и Вика решила обойтись без церемоний. В конце концов, они знают друг друга не первый день!

— Тамара Петровна, — сбивчиво начала она, — я, конечно, лезу не в свое дело, но… У вас что-то случилось, да? Вы бы мне объяснили все, как есть.