Охваченная ликованием, Виола еще ускорила темп и двигалась большими размашистыми шагами. Она приспособилась к максимальной скорости, бессознательно доведя свои нервы до яростной борьбы, слишком яростной, чтобы ее вынести — и это буквально привело ее к катастрофе. Секунду назад она была неутомимой машиной, a в следующий момент эта машина была выведена из строя человеческим фактором.

Падение было внезапным, как и само столкновение. Виола перестала бороться за вдох, и звезды потускнели перед ее глазами. Сначала она была охвачена ужасом, но после усилия легкие снова заработали, а биение сердца снизилось до более спокойного ритма.

— Просто запыхалась, — пренебрежительно пробормотала Виола. — Просто выдохлась. Надо идти, если я не смогу поймать попутную машину. Нет, это глупо.

Начав брести по дороге, Виола поняла, что находится в неподходящей форме, чтобы и дальше прилагать длительные усилия. Ее ноги ослабели, лодыжки болели, а сдавленность в груди не проходила. И, тем не менее, когда она была вынуждена снизить скорость, каждый нерв и каждая клетка в ее теле запротестовали против задержки. «Поспеши, поспеши, или ты опоздаешь», — грозили они.

Виола не смела взглянуть на часы, чтобы совсем не пасть духом, но она не могла удержаться от того, чтобы вспомнить расстояние, названное водителем такси.

«Пять миль. Даже если я пробежала одну, значит, я в часе ходьбы, если двигаюсь со скоростью четыре мили в час. Но сейчас моя скорость около двух миль в час. О, прекрасная надежда…»

Казалось, удача совсем отвернулась от Виолы. Случайные автомобилисты, которые проносились мимо и двигались в том же направлении, оставались слепы к ее сигналам. Либо ее было не видно в темноте, либо они пользовались ровным участком дороги, чтобы разогнаться.

Спустя некоторое время ее путь стал испытанием на выносливость, и Виола ковыляла, находясь в полубессознательном состоянии. Она не имела представления о том, сколько мильных столбов преодолела или как долго идет. Перед ней простиралась бесконечная черная дорога, поделенная белой разделительной линией. Всякий раз, когда у нее в голове прояснялось, она думала об опасностях и трудностях, которые ей предстояли. Она размышляла о том, что ожидает ее на Старфиш-авеню и как она может помочь Беатрис, если найдет ее. Но девушка не могла сосредоточиться на этом вопросе — спустя несколько секунд ее разум снова занимала путаница бессвязных фраз.

«Продолжай идти. Вспомни черепаху. Старая добрая черепаха, старый добрый Уолт Дисней… Беатрис… Снято. Не падай духом. Выше ножки, мама Браун… Беатрис, Беатрис… Спляши ламбет-уок».

Ее нетвердая походка перешла в совсем медленный шаг, и Виола вдруг остановилась, пробормотав что-то невнятное при виде вереницы огней, которые растянулись в темноте, подобно созвездию Геркулеса. Табличка сообщала, что это земельный участок «Старфиш-авеню» и рекламировала его как строительное общество. Позабыв о своей усталости, девушка свернула с дороги и вышла на лужайку через глубокий проем в изгороди. С трудом двигаясь, Виола исследовала окрестности и поняла, что очевидная путаница с этими домами была результатом отсутствия дороги, которая соединила бы их в какой-то последовательности. Тем не менее, там, где она осторожно пробиралась через грязь и опасные груды не уложенных кирпичей, были признаки тротуара.

Все дома были одного типа — небольшие, компактные и хорошо построенные, с двумя гостиными и кухней на первом этаже и тремя спальнями и ванной на втором. Они были предназначены для молодых людей, которые начинали семейную жизнь, и для стариков, которые доживали свой век на пенсии. Некоторые дома до сих пор строились — Виола различила на фоне звездного неба возвышающиеся строительные леса.