9

В 1966 году 43-летняя Мария Каллас забеременела, у неё появилась последняя надежда стать матерью. Она это очень переживала, готовилась, покупала пелёнки-распашонки и считала каждый день, каждый час. У неё то и дело подскакивало кровяное давление. Опять всё время хотелось есть — и она ничего не могла с собой поделать.

Но Онассис неожиданно заявил, что не хочет иметь детей от Марии, что у него уже есть двое. Мария была оскорблена, раздавлена, уничтожена, — но ей пришлось сделать аборт чуть ли не на седьмом месяце, потому что больше всего на свете она страшилась потерять своего Аристотеля.

Зимой 1967 года Онассис часто бывал в Америке и, как уверяют, готовил там военный переворот в Греции, выгодный крупному бизнесу. А в 1968-м, когда был устранён и Роберт Кеннеди, всего через четыре недели Онассис сообщил Марии через курьера, что женился на Жаклин Кеннеди.

В 1970 году за фотографию обнажённой Жаклин Онассис знаменитый папарацци Рон Галелла получил 1 миллион 200 тысяч долларов.

Надев сомбреро, наклеив чёрные усы с проседью, спрятав фотоаппарат в тачку с дёрном, Рон пробрался на один из островов Аристотеля Онассиса и, приблизившись, фотографировал обнажённую Джеки во всевозможных позах, пока его не схватили. Одну из плёнок в кофре так и не нашли.

В том же году фотографии обнажённой Жаклин Кеннеди-Онассис были опубликованы в порнографическом журнале Hustler, что многократно увеличило его тираж.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой рассказывается о том, как спонсируются путчи

1

В ночь (чёрные дела испокон веков творились под покровом ночи, как пишут в романах, хотя самые страшные преступления перед человечностью и человечеством совершаются в любое время суток) на 21 апреля 1967 года в Греции произошёл государственный переворот. К власти пришла военная хунта.

Несмотря на первоначальный успех путчистов, положение их на политическом ринге некоторое время оставалось нестабильным, а порой угрожающим (могли и казнить сгоряча). Социальная база диктатуры «чёрных полковников» оказалась чрезвычайно узкой, шаткой и неустойчивой. Их отвергали и левые, и центристы, с ними не пожелали сотрудничать и правые политические деятели из партии ЭРЭ (Национальный радикальный союз), которая в момент переворота находилась у власти. Даже королевский двор, испокон веков считавшийся средоточием и оплотом реакционных сил, счёл для себя невозможным освятить авторитетом трона действия хунты.

В этой сложнейшей для «чёрных полковников» ситуации, когда вокруг образовался очевидный общественно-политический вакуум, их — неожиданно для них самих — публично и очень весомо поддержал крупный греческий бизнес — в первую очередь Аристотель Онассис, Ставрос Ниархос, Паппас и К°. «Греческие миллиардеры-судовладельцы и военные правители страны, — свидетельствовал гамбургский журнал Der Spiegel, — стали сообщниками, вступив в союз во имя максимальной выгоды».

Но контуры союза — об этом знали лишь немногие посвящённые — наметились задолго до переворота. Крупный греческий капитал был обеспокоен тенденциями к демократизации, очевидным ростом влияния, усилением левых сил. И с точки зрения Онассиса, например, ни королевский двор, ни традиционно правые политические группировки не смогли бы изменить нежелательный, а точнее сказать, опасный ход событий. Грядущие парламентские выборы, что становилось всё более и более очевидным, должны были принести убедительную победу левым и центру, и поэтому правительство «твёрдой руки» в виде открытой военной диктатуры казалось единственным гарантом сохранения относительного спокойствия в обществе и вообще спасением (уже отчётливо слышны были революционно-анархические лозунги «Долой! Мир хижинам, война дворцам!», тут и там постреливали, раздавались взрывы).