Дэймон достал из сумки сэндвич. Только он мог выскочить с четвертого урока, чтобы купить ланч и при этом не заработать выговор. Он был просто таким вот… особенным. Каждая девушка за столом, не считая его сестры, пялилась на него во все глаза. Некоторые парни тоже.

Он предложил сестре овсяное печенье.

— Разве мы не должны обсудить… свои планы? — спросила Карисса, щеки ее пылали.

— Ну да, — кивнула Ди, с ухмылкой кивнув в сторону Лессы. — Большие планы.

Я провела ладонью по лбу, немедленно покрывшемуся испариной.

— Что за планы?

— На уроке английского мы с Ди обсуждали, что неплохо было бы через пару недель организовать вечеринку, — вставила Карисса. — Это будет нечто…

— …грандиозное, — закончила за нее Лесса.

— Скромное, — укоризненно сощурившись, поправила подругу Карисса. — Вечеринка только для близких друзей.

Ди согласно закивала, и ее яркие зеленые глаза блестели от возбуждения:

— Наши родители уедут из города в пятницу, так что все складывается просто идеально.

Я взглянула на Дэймона. Он подмигнул мне. Мое глупое сердце пропустило удар.

— Это так круто, что родители позволяют организовывать вечеринки в вашем доме, — заметила Карисса. — Мои впали бы в истерику, даже если бы я только заикнулась об этом.

Ди покосилась на Кариссу и отвела взгляд в сторону.

— Да, у нас классные родители.

Я постаралась не выказывать эмоций, хотя чувствовала, как сжалось мое сердце. Я очень хорошо понимала, как Ди хотела, чтобы ее родители были живы, она желала этого больше, чем чего бы то ни было в жизни. И, возможно, Дэймон тоже. Тогда ему не пришлось бы нести на себе тяжесть ответственности за всю семью.

За то время, что мы были знакомы, я успела понять: причиной его отвратительного поведения, по большей части, был стресс. А гибель брата-близнеца — одним из самых больших испытаний…

Вечеринка стала главной темой обсуждения на весь остаток ланча. Я была не против предстоящих событий, особенно, если учесть, что мой день рождения наступал через две недели. Но к пятнице о вечеринке определенно узнает вся школа. В городке, где самым популярным развлечением было набраться спиртного на кукурузных полях, вряд ли нечто подобное могло бы остаться в рамках «скромной вечеринки». Ди ведь понимала это, верно?

— Ты не против всего этого? — шепотом спросила я Дэймона.

Он пожал плечами.

— Вряд ли в моих силах как-то ее остановить.

Я знала, что он мог бы, если бы захотел, а это означало: он был не против.

— Печенье? — предложил Дэймон, протягивая мне произведение кондитерского искусства, покрытое шоколадной крошкой.

И не важно, болел у меня желудок или нет, — отказаться от такого предложения я бы все равно не смогла.

— Конечно, — кивнула я.

Его губы дрогнули, и он наклонился вперед так, что его рот оказался буквально в паре сантиметров от моего.

— Иди и возьми его.

Иди и возьми…?

Дэймон поместил половинку печенья между своими чувственными губами.

Во имя всех инопланетных детей во Вселенной…

От изумления рот мой раскрылся. Несколько девчонок за столом так всхлипнули, что я начала опасаться, уж не растеклись ли они лужицами под столом. Впрочем, в тот момент я не могла заставить себя проверить, что они делали на самом деле.

Печенье и эти губы были прямо передо мной.

Мои щеки пылали. Я чувствовала каждый устремленный на себя взгляд, и Дэймон… Господи, боже мой, Дэймон вскинул брови, бросая мне вызов.

Ди фыркнула:

— Боюсь, мне сейчас будет плохо.