– Так он себя назвал. Ты когда-нибудь слышал это имя?

– Нет. Кажется, он меткий стрелок.

– Ты так считаешь?

– Он не похож на других.

– Интересно, зачем он приехал в наш город, – задумчиво сказала Энн.

– Недавно кончилась война. Сотни мужчин едут на Запад, потому что на Востоке у них ничего не осталось. Если интересоваться каждым, кто проездом останавливается в городе…

– Нет, думаю, он приехал с определенной целью. Да и на Запад как будто тоже не собирается.

Гарольд усмехнулся.

– Взгляните на публику, Энн. Кого вы видите? Торговцев недвижимостью, пару бродяг, по которым плачет тюрьма, судейских, негров, индейцев, золотоискателей и скотоводов. Почему этот парень заслуживает большего внимания, чем они?

– Ему что-то здесь нужно.

– Каждому что-то нужно.

– Но ему что-то нужно именно от Маккестлов.

– Так пусть скажет об этом. Возможно, мы сумеем его удовлетворить, – добродушно ответил Гарольд.

– Удовлетворить? От Маккестлов он не получит ничего. Пожалуй, я выпью еще.

Гарольд изучающе взглянул на нее.

– Не стоит, Энн. Да, совсем забыл вам сказать. Коко и Далси наверху с сыном Уэзерли.

– Хорошо, Гарольд. Пришли их ко мне, когда они освободятся. А еще кого-нибудь ты видел?

– Нет, только Джо Уэзерли.

– Ладно. – Она собралась уходить, но бармен тронул ее за плечо.

– Энн, будьте поосторожнее.

– Не волнуйся, я всегда осторожна. Гарольд огорченно покачал головой.

– По-моему, вас что-то беспокоит.

– Боже мой, Гарольд, – она погладила его по рукаву, – меня уже давно ничего не беспокоит.

– Неправда, Энни. Вам пора завести семью, детей, отдать их в хорошую школу, петь в элегантной гостиной мужу, а не в салуне.

– Гарольд, здесь у меня друзья, лучшие люди, которых я знаю, хотя они и зарабатывают деньги известным тебе путем. И тебя, старый ворчун, я тоже люблю. Но позволь мне делать то, что я считаю нужным.

– Я только прошу вас быть поосторожнее. В комнате вас ждет письмо от Ральфа Ренинджера.

– О черт, мы ведь должны были встретиться. Как некстати она забыла о встрече! Ральф – хороший адвокат, он помогал Эдди вести дела. Ей тоже нужна его помощь, чтобы перевести салун на свое имя. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что Эдди больше нет.

Напомнив Гарольду прислать девушек, Энн поднялась в свою комнату.

Ей сразу бросился в глаза большой конверт, лежавший на кровати. Удастся ли ей повидать Ральфа сегодня? Вряд ли. И все из-за этого проклятого Макшейна.

Нервно побродив по комнате, Энн села в кресло у балкона, выходившего на главную улицу. Это кресло она купила у женщины, муж которой мечтал о новой жизни на Западе, но, приехав сюда, был убит апачами. Женщина хотела вернуться домой, и Энн купила у нее почти всю мебель, переплатив вдвое, чтобы той хватило денег на обратную дорогу. Этой мебелью Энн обставила свою комнату.

С огромной кроватью вишневого дерева гармонировали стулья, гардероб и изящный туалетный столик. На дубовом полу лежал персидский ковер, у стены стояла шелковая китайская ширма. Но главным сокровищем была ванна, расположенная в маленькой нише около камина.

«Все леди и джентльмены в городе моются не чаще нескольких раз в год, – шутил Эдди, – а ты, как утка, лезешь в воду каждый день. Сколько воды нужно привезти, нагреть и притащить наверх ради такой глупости!»

Эдди больше нет, и теперь некому подшучивать над ней. Но иногда ей казалось, что он не умер, просто куда-то уехал.