– Тот, кто стрелял в Энн, видел, кто у него на мушке.

– Они нас не узнали. К тому же мы не грабители.

– Нет?

Эрон замолчал. Главное – не сказать лишнего.

– Мы не отвечаем за все похищенное золото.

– Речь не об этом. Вы двое совершили вооруженное ограбление. Вас могут повесить в мгновение ока.

– Они не сумеют доказать нашу вину.

– Они легко догадаются, если кое-кто узнает, что Энн ранена. Это все из-за тебя, – вдруг произнес Иен. – Как ты мог втравить ее в свои грязные дела?

Эрон открыл рот от удивления, потом чуть не расхохотался. Макшейн еще не знает характера Энн, ее невозможно втравить помимо ее воли.

– Теперь все кончено, – сказал Эрон, поднимая голову. – Мы были не правы.

– Значит, Энн втянула тебя в свои дела?

– Макшейн…

– Я знал это с самого начала.

– Вы не можете вот так обвинять ее, вы не знаете… – Эрон замолчал. – Вы не понимаете.

– Проклятье, я понимаю даже слишком хорошо.

Молодой человек вздохнул.

– Далси, мне кажется, нам с Энн пора кое-что обсудить.

– Неплохая идея. Можно сказать, лучшая из того, что я слышала в последнее время.

– Далси, подожди…

Энн проводила ее беспомощным взглядом, а Макшейн закрыл за нею дверь и, вернувшись к кровати, холодно посмотрел на жену.

– Что ты сделал с Джои? – сразу перешла в наступление Энн, стараясь придать голосу твердость.

– Стукнул по затылку рукояткой пистолета.

– Зачем? Что он тебе сделал?

– Ничего.

– Тогда почему ты его ранил?

– С ним все в порядке. А вот ты могла умереть. И ради чего? Ради нескольких пригоршней золота? Зачем оно тебе? Чего тебе не хватает? – с горечью спросил Макшейн.

– У меня все есть, – холодно ответила Энн.

– Плохи твои дели, Энни.

– Если ты такой праведник, то почему не сдаешь нас шерифу?

– Потому, что ты сама наказала себя.

– Ну и что?

– Ты получила то, чего добивалась, и, в конце концов нарвалась на пулю, маленькая идиотка. Я знаю, что к ограблению почтового дилижанса имели отношение люди из салуна. Ведь ты была там, и я мог пристрелить тебя.

– Так почему же ты этого не сделал?

– Я боялся, что это можешь быть ты.

Он поднял руку, и Энн увидела кровь на рукаве.

– Йен, у тебя…

– Царапина.

– Рукав весь черный от крови. Это не может быть царапина.

Макшейн снял рубашку, и, приподняв голову, Энн увидела рану, покрытую запекшейся кровью. Она выглядела устрашающе, но была неглубокой.

– Что случилось? – прошептала она.

О, Господи, когда его ранили? Ведь прошлой ночью в конюшне она видела его окровавленную руку. Значит, его ранил не Эрон. И где сейчас Джои?

– Йен, что с Джои?

– С ним все в порядке. Но Энн не верила.

– Он ничего тебе не сделал. Ты не должен был причинять ему зла. И Эрона не имеешь права обвинять. Он делал все по моей просьбе.

– Я не касался твоего драгоценного Эрона, и если говорить начистоту, то я испытываю к нему гораздо больше уважения, чем к тебе.

Он подошел к гардеробу, где теперь лежала его одежда, взял чистую рубашку и серьезно посмотрел на жену.

– Договоримся так. На несколько дней ты останешься в комнате.