Очаровательные миндалевидные глаза прищурились. A-а, вот и тигрица проглянула.

Ну, допустим, пообещаю, а что толку? – возразила она, подбоченившись. Тонкая ткань футболки натянулась на пышной груди. – Вы же мне все равно не доверяете.

– Видите ли, я по природе подозрителен. Но постараюсь взять себя в руки, – произнес Зейн, наслаждаясь открывшимся перед ним зрелищем.

Глаза Ионы вспыхнули опасным огнем.

– По природе подозрительны, говорите? – тоном полным сарказма уточнила она. – Интересно, вы со всеми такой или это касается только женщин?

Зейн нервно рассмеялся. Подобное обвинение ему предъявляли первый раз.

– Наоборот, очень люблю и уважаю женщин.

При этих словах щеки Ионы и вовсе заалели. А сквозь футболку проступили напряженные соски.

Был прохладный весенний вечер, но солнце, светившее прямо в окно коттеджа, за день успело разогреть домик так, что внутри было тепло и приятно.

Иона скрестила руки на груди, чтобы скрыть реакцию собственного тела.

«Слишком поздно, – подумал Зейн, – я все видел. Ты испытываешь ко мне то же самое, что и я к тебе».

– Вообще-то, – продолжил Зейн, – в женщинах мне нравится все.

К черту профессионализм. Иона Маккейб слишком хороша, грех упускать возможность пофлиртовать.

– Давайте начнем сначала и забудем прошлый вечер. – Он протянул руку. – Будем знакомы, Зейн Монтойя.

В глазах Ионы мелькнуло подозрение, однако она вложила тонкие пальцы в широкую смуглую руку Зейна. Рукопожатие было быстрым и довольно формальным, но прикосновение гладкой прохладной кожи заставило влечение Зейна вспыхнуть с новой силой.

Иона поспешно сунула руку в карман джинсов. Но прежде чем отвела глаза, Зейн заметил, как расширились ее зрачки. Значит, тоже почувствовала.

Зейн возликовал. Он считал себя большим знатоком женщин, и все они были по-своему прекрасны. Поэтому не было какого-то определенного типа, который он предпочитал. Но в Ионе Зейну нравилось все, а ведь она даже не старалась произвести на него впечатление.

– Хотите, расскажу новости? – проговорил Зейн, собираясь предложить Ионе обсудить события этого дня за ужином, но прежде, чем успел открыть рот, она вскинула голову.

– Какие новости? Вы нашли Брэда?

Зейн нахмурился. Настроение сразу испортилось.

– Арестовали в десять часов утра. Сейчас Демарест в камере, ему предъявлено несчетное количество обвинений.

– Понятно… – Иона старалась говорить небрежно, но ее выдавал напряженный взгляд. – И папиных денег при нем не оказалось?

Зейн покачал головой, и Иона изменилась в лице.

– Понятно. – Она опустила глаза, но Зейн успел заметить на ее лице грусть.

Он сунул руки в карманы, борясь с соблазном погладить ее по щеке, утешить, успокоить.

Но она взяла себя в руки.

– В таком случае больше нас с вами ничто не связывает, – пробормотала Иона.

У Зейна от жалости сердце сжалось. Обычно женские слезы его не смущали, но, как ни странно, было в непоколебимой твердости Ионы Маккейб что-то такое, что не могло оставить его равнодушным. А эти большие настороженные глаза…

Иона тяжело вздохнула:

– Можно я тут еще на одну ночь останусь? Не бойтесь, я заплачу.

От сочувствия и следа не осталось. Иона была растеряна, но боевого духа не потеряла и готова была в случае необходимости дать достойный отпор обидчику.

Но Зейн такого отношения не заслуживал.

– Зачем спрашивать, Иона? Оставайтесь сколько хотите. И платить не надо. Все равно сейчас не сезон.

– Что за благотворительность? Вы не обязаны ничего для меня делать. – В голосе Ионы звучала откровенная растерянность.