Знаете, что она написала на самом деле?

«Трейси, я вижу, что ты старалась, но стиль чересчур витиеватый. Просто удивительно, где твое воображение блуждает!»

Я посмотрела в словаре, что значит «витиеватый». Там написано: «Слишком изысканный, с замысловатыми выражениями». Ага, вот бы саму миссис Мешкли завить винтом, так, чтобы глаза вылезли на лоб, а руки и ноги обмотались вокруг толстой попы! Вот, кстати – стоит мне хоть одно не совсем приличное словечко написать, миссис Р.М. прямо на стену лезет от злости. Не знаю, что она станет делать, если я напишу по-настоящему нехорошие слова, вроде ****, и ****, и ***** (зачеркнуто цензурой!).

Я еще слово «блуждать» посмотрела. Мне понравилось такое значение: «Странствовать, скитаться». Вот этим я сегодня и занялась – гораздо приятнее, чем сидеть в дурацкой школе. Я удрала и скиталась по городу в свое удовольствие. Зашла в магазин канцтоваров, купила на все карманные деньги толстенький фиолетовый блокнот. Буду в нем записывать свои витиеватые мегапсихоужастики, и пусть мое воображение блуждает себе на просторе. И о себе тоже напишу. Я уже написала «Историю Трейси Бикер». Значит, теперь будет «История Трейси Бикер-два», или «Новые приключения отважной Трейси Бикер», или «Потрясающие новые похождения жутко умной и потрясающей Трейси Бикер», или «Продолжение истории о кошмарной Трейси Бикер, в сто раз ужаснее Злой ведьмы Запада».

Ах да, я же начала рассказывать про «Волшебника страны Оз». Там в фильме есть один очень страшный кусочек. Я его не могу смотреть. Когда в первый раз увидела – чуть не заплакала. (Только я никогда не плачу, потому что я крутая. Круче всех.) Это в самом конце, когда Дороти хочет удрать из страны Оз. Между прочим, я ее понять не могу. Кому это надо – возвращаться в скучный черно-белый Канзас, где ты станешь обычной девчонкой и собаку у тебя заберут, когда можно было и дальше гулять по стране Оз в волшебных башмачках? Ну, Дороти весь фильм тупит. Могла бы сразу сообразить, что достаточно щелкнуть каблучками – и вернешься домой. Вот оно! То самое. Когда она говорит: «Нет ничего лучше дома».

Не могу я это слышать! Потому что у меня дома нет. Совсем нет.

Ну, то есть раньше не было. Детский дом, конечно, не считается. Это не настоящий дом, а свалка для трудных детей. Тупых, злобных, некрасивых – таких, кого никто не хочет взять в приемную семью. Кого уже не надеются сбыть с рук и выбрасывают на помойку. Правда, в нашем детдоме такие противные дети попадались, им только на помойке и место. Особенно эта Жюстина Литтлвуд…

Мы с ней были заклятыми врагами. Потом, правда, помирились. Я даже подарила Жюстине свою чудесную шариковую ручку с Микки-Маусом. На другой день пожалела и попросила вернуть – хотела притвориться, будто я ее только на время отдала, но Жюстине лапшу на уши не навешаешь. Ни спагетти, ни вермишель и вообще никакие макаронные изделия.

Странно вообще-то – я теперь скучаю по Жюстине. Как-то весело было с ней враждовать и подначивать друг друга. Я всю жизнь лучше всех придумываю разные дурацкие подначки и всегда выигрывала, пока не появилась Жюстина. Да я и у нее выигрывала. Почти всегда. Правда! Но Жюстина тоже умела выдумывать такие заковыристые подначки, что – ух!

Мне ее не хватает. И Луиз тоже. И особенно Питера. Вот тоже странно – поначалу я терпеть не могла Хлюпика Питера, а теперь оказывается, он был моим лучшим другом.