Кульбицкий перевел дух, подтянул брюки и достал из холодильника бутылку боржоми. Жадно глотая из горлышка шипучую жидкость, он подумал: «А что, хорошая идея. Найму-ка я эту девчонку, дорого не обойдется. Зато сколько плюсов. Все еще раз увидят, как я забочусь о возвращении похищенного. Пусть она и ничего не раскопает — да мне и не надо даже близко. И потом, мы с ней можем при совместном деле сблизиться… Трахнуть ментовочку, ух, в кайф!»

Он вышел в приемную и сказал Катерине, что уехал обедать, кинув ей при этом на стол сотенную «на шпильки». Хохотнул, довольный.

* * *

Я подъехала на «частнике» к дому Кульбицкого ровно в восемь. Особнячок впечатлял — нечто двухэтажное с башенками под готический стиль, огромные широкие окна (без решеток, залезть с крыши — ничего не стоит!), встроенный гараж, газончик… Прямо как в старой доброй Англии или Германии, а не в глуши родного Тарасова…

Я нажала клавишу домофона, внутри раздался громкий мелодичный звон, и мужской голос осведомился: «Кто беспокоит?»

— Татьяна. Вы назначили…

— Да, да…

Дверь отъехала в сторону, за порогом стоял среднего росточка мужчина в каком-то невообразимом (персидском, китайском, ким-чен-ирском) халате и сладко улыбался. Даже волосы с пробором чем-то масляным набриолинил. Ну и типчик! Стилизованный, как корова под седло. Я вошла, вытерла ноги (зачем?) о вышитый коврик и оглядела огромный холл. Какие-то псевдоохотничьи трофеи — кабанья голова, лосиные рога, чучело мишки бурого… Откуда он это все сволок? Неужто из «Лепажа» настрелял?

— Я хотела задать вам несколько вопросов относительно кражи пистолета и драгоценностей…

— Конечно, конечно, Танечка. Можно я так, без особых церемоний?

— Ну, если вам так проще… Итак?

— Я предполагаю сначала отужинать. Есть великолепная форель… «Мадам Клико»…

— Спасибо, не голодна. Так где нам лучше поговорить?

Он перестал улыбаться, похоже, расстроился. Пригласил пройти сразу в кабинет. Комната, метров двадцать с лишним, была увешана коврами, на которых я, абсолютно не удивившись, обнаружила скрещенные сабли в ножнах, какие-то тоже старые пистолеты… Здесь было одно большое окно, через которое и влез, по словам хозяина, преступник.

— А каким образом ему удалось отключить всю сигнализацию в доме и на окнах? — задала я первый вопрос, присев на стул возле массивного и явно антикварного стола на гнутых ножках.

— Он, похоже, все знал и изучил заранее, потому что все проводки до одного и все хитрые устройства были перерезаны и обезврежены, — бойко начал отвечать Кульбицкий.

— Во сколько могло произойти ограбление?

— Обычно до трех часов дня у меня убирается и готовит ужин приходящая прислуга. Но это надежная, проверенная женщина, и, уходя, она все делает как положено, по инструкции. В день ограбления я вернулся с работы пораньше (голова, знаете, побаливала после дня рождения), в 6.30 вечера. Входная дверь была закрыта и, только поднявшись на второй этаж и войдя в кабинет, я увидел разбитые стекла на полу и распахнутый выпотрошенный сейф…

Я подошла к упомянутому железному ящику, который был по-прежнему открыт, демонстрируя свое абсолютно пустое чрево. Царапины, глубокие, явно от какого-то необычного «орудия труда», и некоторая погнутость дверцы свидетельствовали о большой силе и сметке неизвестного ворюги.

— Что сказала родная милиция?

— Работал профессионал или двое. И ушли они, судя по всему, спокойно, с чемоданчиком, через входную дверь. Так же, как спокойно вошли через окно, по веревке, привязанной к прочной антенне на крыше.