Сейчас он слушал Дэвида и молчал. По его коротким репликам Кейт могла догадаться, что Дэвид с женой уже не первый год пытались завести второго ребенка. Джерико стал расспрашивать Дэвида про Алисон, про какой-то проект, связанный с государственными тюрьмами. Алисон, видимо, была не в восторге от того, что три раза в неделю ее муж проводит консультации для заключенных, — но по крайней мере за эту работу прилично платили.

Но вот разговор закончился. Джерико повернулся, чтобы повесить трубку на место, и Кейт едва успела уткнуться в бумаги.

— Не хотите салата? — Джерико больше не болтал по телефону, а стало быть, предлагал салат именно ей.

— Нет, спасибо, — машинально отказалась она, но тут же решила, что ослышалась. Он действительно предложил ей… — Салат?!

Так оно и было: человек, заслуживший репутацию настоящего плейбоя среди голливудской богемы, только что своими руками накрошил для себя здоровенную миску зелени. На глазах у Кейт он полил все это маслом, прислонился спиной к полке и принялся уписывать за обе щеки.

— Да, когда-то я любил подкрепиться на ночь чем-нибудь сладким, — признался он, не прекращая жевать. — В старые добрые времена.

— Я помню. Я где-то читала, что в ваших контрактах отдельно оговаривались поставки десерта — причем в неограниченных количествах.

— В реабилитационном центре я стал настоящим докой по части правильного питания! — сообщил он с красноречивой гримасой. — Большинство алкоголиков — а также бывших алкоголиков — страдают от дисбаланса сахара. Обычно у них развивается эта… гипогликемия, и я не исключение. Гипогликемикам вечно не хватает сахара. Ха, вы бы посмотрели тогда на меня — я в один присест мог проглотить полгаллона мороженого! Страшное дело! Я не мог обойтись без сладкого. Я не выходил из дома без пакетика конфет и бутылки спиртного. Да будет вам известно, алкоголь в нашем организме очень быстро перерабатывается в сахар.

— Я не знала.

— И все время, пока я был в реабилитационном центре, меня держали на диете с ограниченным содержанием сахара. Правда, я ел очень часто, но в основном растительную пищу — вроде этой. Понемногу, но часто. Вместо трех обычных трапез — шесть или семь каждый день. Больше я не ем мороженого. И вообще держусь подальше от всего, что может быстро разложиться до глюкозы. А кроме того, придерживаюсь привычки есть часто, но помалу — и это тоже помогает. Меня не так сильно тянет наесться сладкого — или напиться.

— А вам все еще хочется напиться? — не удержалась Кейт.

Джерико ответил не сразу и в конце концов рассмеялся.

— Черт, не знаю даже, как вам ответить. Ведь вы мой продюсер — может, не стоит вас лишний раз пугать, а просто сменить тему разговора? Или солгать и сказать «нет»? Ну что вы, как можно? Нет, мэм, кто угодно, только не я! Никогда в жизни! С этим покончено раз и навсегда! — Он вопросительно заглянул ей в лицо. — Что мне сделать?

Кейт растерянно качнула головой.

— Да, — он резко воткнул вилку в салат. — С этим нелегко смириться. Знаете, если бы вы не были моим продюсером, я бы рассказал вам о людях, у которых тяга к спиртному не проходит никогда. Она всегда остается с ними и не отпускает ни на минуту. И если бы мне действительно захотелось напугать вас до смерти, я бы признался, что не было ни единого мига на протяжении всех пяти лет, четырех месяцев и двадцати двух дней, когда бы я не мечтал о виски. И вот почему одни ужасно умные парни выдумали этот лозунг: думай о сегодняшнем дне! Понимаете, вместо того чтобы клясться и божиться, что я буду трезвым на протяжении еще пяти лет — что само по себе звучит нереально, — я могу беспокоиться исключительно о сегодняшнем дне! Черт побери, ведь все, что для этого нужно, — воздержаться от выпивки еще несколько жалких часов! А потом я буду воздерживаться еще несколько часов — и так пройдет еще один день! Мне хватает сил распоряжаться собой эти несколько часов — ну если не часов, то хотя бы минут.