Из всех присутствующих на ужине они одни, казалось, чувствовали себя прекрасно, смеялись, шутили и говорили обо всем, что приходило в голову. Им было так весело, что Пейдж была поражена, когда случайно подняла глаза и увидела, что и Ванс, и хозяйка дома не отводят от нее пристальных взглядов. Затем Ванс, который сидел справа от Рут Форрест, повернулся к ней и возобновил беседу. Но почему-то радость Пейдж угасла, и ее болтовня с молодым человеком утратила свою непосредственность.

Рядом с ней Майлз Форрест изо всех сил пытался уделить ей внимание как почетной гостье, но у Этой Ужасной Женщины были на него другие планы. Она приложила все усилия к тому, чтобы Майлз не мог от нее отвернуться, не показавшись при этом нелюбезным. В какой-то момент он посмотрел на Пейдж и начал:

– Мисс Уилберн, вы не думаете, что – но его перебил несмолкающий трубный голос женщины: – Сколько еще эта штука будет продолжаться, мистер Форрест?

– Какая штука?

– Не ведите себя, как ребенок, – одернула его она, и ее сын взглянул на нее с немой мольбой, которую она проигнорировала.

– Ну, эта операция «Центр», из-за которой все ваши люди скоро заработаются до смерти.

– Я не могу вам ничего сказать, – ответил Майлз.

– Чепуха. Конечно, можете. Мой сын говорит, что у вас везде свои люди. Мне просто хотелось бы знать, долго еще он будет работать двадцать четыре часа в сутки…

– Мама! – взмолился молодой человек.

– Я не хочу сказать, что мой сын не любит работать. Он… очень предан делу.

– Мама, – повторил он с пунцовым лицом.

Пейдж избегала смотреть в смеющиеся глаза своего соседа.

– Я требую, чтобы мне сказали, – заявила Эта Ужасная Женщина, повысив голос так, чтобы все услышали, – стоит ли это всех усилий. То есть, поможет ли вся эта работа, все деньги и вся информация нашей стране или нашим врагам?

Все ахнули. Потом гости с осуждением посмотрели на молодого инженера.

– По моей настоятельной просьбе мой сын всем со мной делится, – твердо продолжала миссис Мэттьюс – Я знаю, и полагаю, что вы все тоже знаете, что произошла утечка информации. В компании есть предатель. И он, вполне возможно, сейчас сидит за этим столом.

Ванс решительно вмешался:

– Даже если подтвердятся ваши худшие опасения, своими рассуждениями сейчас вы наносите неисправимый вред.

Миссис Мэттьюс, которую, очевидно, никто никогда раньше не критиковал, лишилась дара речи. От этого всем стало легче.

И наконец-то Майлз мог спокойно поговорить с Пейдж. К тому времени уже подали салаты. Пейдж откусила горячий ломтик сыра и блаженно вздохнула.

– Какая прелесть! Я не помню, когда я в последний раз ела такие вкусные вещи. Наверное, я очень потолстею, но это того стоит.

– Мне нравится, когда девушка получает удовольствие от пищи, – заметил Майлз. – У вас такой невозмутимый вид.

Пейдж рассмеялась.

– Не верьте моему виду. На самом деле меня очень обеспокоили все эти разговоры о предателях среди нас, как будто ими могут оказаться люди, которых мы знаем, с которыми дружим и вместе преломляем хлеб.

Майлза это позабавило.

– Почему? Вы считаете, что у них должно быть две головы, зеленая борода или марсианская внешность? Вероятно, они такие же обычные люди, как и мы с вами.

– Только не обычные, – возразила Пейдж. – Обычный человек не предаст свою страну. Я не хочу сказать, что у нас нет своих недостатков. Конечно, есть. Но мы знаем о них, даже пишем о них в газетах и пытаемся с ними бороться.