|
Во втором бою дрались черно-серый и красный задиры. Эта схватка сильно разгорячила публику; зрители громко спорили и кричали. В следующем сражении участвовали серый петух с крыльями, как у утки и красный боевой петух. Во время этих двух боев Перегрин и мистер Фитцджон сильно разволновались. Мистер Фитцджон горячо спорил о шансах красного петуха и всячески расхваливал его тактику, а попутно отчаянно обвинял серого бойца за то, что тот слишком долго любовно разглядывает своего противника. Перегрин из чувства долга не отказывался от своей мысли, что победит именно серый. По его мнению, громкое кукареканье еще совсем не значит, что петух жаждет драться, равно как и отступать перед противником.
– Отступать! Когда это вы видели, чтобы красноперые отступали? – возмутился мистер Фитцджон. – Смотрите! Посмотрите на него! Он уже перешел в атаку; еще придется вынимать из вашего серого его шпоры! Бой продолжался пятнадцать минут. Оба бойца здорово потрепали друг друга, но в конце боя красный петух нанес серому смертельный удар, и тот упал. Мистер Фитцджон с жаром пожал руку своему соседу, которого совершенно не знал, и громко провозгласил, что победить красных петухов никто не может. – Отличные птицы, не отрицаю, но лично я буду ставить на моего медноперого против любого, где бы его ни вывели, – услыхав их, сказал мистер Фарнэби. – Вы увидите, как он придавит серого петуха мистера Тэвернера. Клянусь своим именем! Иначе не я буду Недом Фарнэби! – Ну что ж! Однако уж лучше вы сразу подумайте, кем его заменить, потому что сейчас начнется наш бой, – отпарировал Перегрин. – Ерунда! У вашей птички нет ни единого шанса! – с издевкой отвечал Фарнэби. Те, кто подготавливали участников боя, уже вывели их на арену. Мистер Фитцджон критически рассмотрел петушков и заявил, что выбрать победителя довольно трудно: подобраны бойцы хорошо; у всех ярко горят хохолки; и хвосты, и ожерелье, и крылья – все пострижено как надо; шпоры острые и длинные и сильно загнуты внутрь. – Если на то пошло, то петух Тэвернера мне нравится больше, – произнес мистер Фитцджон. – Он держится чертовски прямо, и мне сдается, что оперенье у него более пышное. Но это еще ничего не значит. Боевые птицы спокойно рассматривали друг друга не очень долго. Почти сразу же они сблизились и начали драку, во все стороны полетели перья. Серый прижал медноперого к полу, но тот быстро поднялся и вернулся на стартовую черту. Оба бойца отлично знали, как устоять перед противником, их тактика была достаточно хитрая, что вызывало энтузиазм у зрителей. Ставки на серого петуха были немножко больше, и это привело в восторг Перегрина. А мистер Фитцджон вынужден был покачать головой и признаться, что, не считая его собственного красноперого петуха, ему никогда не встречался такой боец, как серый петух, коим так справедливо гордится Перегрин. Мистер Фарнэби не сказал ни слова, но, выпятив вперед нижнюю губу, он раз или два косо взглянул на Перегрина. Петухи дрались уже минут десять, когда медноперый, тактика которого до этого момента была менее наступательной, чем у серого, вдруг ринулся на противника и начал его клевать и трепать изо всех сил. Серый достойно ему сопротивлялся. Мистер Фитцджон закричал: – Ни разу в жизни не видел, чтобы соперники были настолько равными! Смотрите-ка, удар за удар! Даю, что хотите, но победит серый! О нет, Боже! Медноперый уже на нем! Ха, снова бьет шпорами! Те, кто подзадоривали бойцов, снова развели их, высвободив из перьев серого петуха шпоры его медноперого соперника. Обоих снова выпустили на арену. Казалось, серый петух был в полуобморочном состоянии, медноперый – почти в таком же. У обоих из ран струилась кровь. Ни тот, ни другой не проявляли ни малейшего желания снова вступить в драку. Оба устало стояли в отдалении друг от друга, рассматривая противника безо всякой враждебности. |
