— И правильно! — странно развеселился генерал. — Слышал небось, как одного такого же чудика вроде тебя вели на виселицу и кто-то предложил ему в последний раз затянуться. А он отказался, сказав, что боится заболеть раком легких! — Довольный генерал рассмеялся. — Ну, как хочешь, твои проблемы

А теперь вернемся к моим. Так повторить вопросы или ты сам их уже запомнил до конца дней своих?

Игнат промолчал, лишь индифферентно пожал плечами — не знаю, мол. Не интересуюсь этим вопросом. Генерал Грязнов понял смысл немого ответа.

— Тогда скажи другое: наверняка тебе интересно узнать, хотя это твое знание в конечном счете ничего в судьбе твоей не изменит, кто тебя заказал, да?

Игнат показал движением бровей, что и это ему, в общем, безразлично.

— Ладно, не буду томить, мы ж тоже люди, понимаем… Ну вот, — хлопнул он тяжелой ладонью по папке, — допросили тут твоих «крестников». Они назвали имя того, кто их послал. Взяли и его. Он поначалу вроде тебя отмалчивался, но когда объяснили — понимаешь? — во что ему обойдется его упорное молчание, тут он с ходу оценил все многочисленные выгоды вежливого разговора со следователем. Сказать? Или тебе уже все равно?

— Скажи, — это было первое слово, которое Игнат произнес за целый день.

— Ну, тогда смотри, какую я тебе сейчас интересную картинку нарисую. Только у нас так: ты — мне, и тогда я, стало быть, тебе, и никак иначе. Впрочем, сейчас ты сам все поймешь… Про Коня чего-нибудь слышал? Местный питерский авторитет.

— Нет.

— Наверное, и он про тебя — тоже. Во всяком случае, до вчерашнего дня. Пока ему не позвонил Глухой… Знаешь, надеюсь, такого?

Игнат помолчал и кивнул:

— Знаю.

— А хозяин твой его тоже знает?

— Не знаю, его дела.

— Я думаю, известен он ему, и достаточно хорошо. Потому что Глухой звонил позавчера Коню и передал ему твой адрес. Точнее, адрес дачи Шустрого, у которого ты тайно остановился, чтобы переждать непогоду на улице. А вот откуда, сам подумай, Глухой мог знать адрес этой дачи? Ты ему разве говорил? А он, мало того, что передал сюда твое цветное фото по факсу, так еще и гонорар перевел в Питер. Вчера поступили на валютный расчетный счет Коня — проверено — двадцать тысяч долларов. Не очень дорого, как видишь, они тебя оценили. Хотя киллеры, одному из которых ты ухитрился жопу насквозь прострелить — это ж надо! — утверждают, что им Конь обещал только по штуке на рыло. Не густо, верно?

Игнат неожиданно для себя кивнул.

— Вот видишь! Но если Глухой ничего про твое путешествие в Питер не знает, то откуда у него оказались твое фото и адрес дачи? Подумай, время у тебя теперь есть. Кому ты говорил об этом?

— Хозяину, — мрачно ответил Игнат, словно решившись на тяжкое для себя признание.

— То-то и оно, — вздохнул с пониманием Гряз-нов. — А теперь я тебе объясню, почему он так с тобой поступил, хочешь знать?

— Хочу, — не отрывая взгляда от пола, ответил Игнат.

— Все открывается просто, Игнат… как тебя по батюшке?

Нарочно спросил Грязнов, мог ведь посмотреть в деле, но не стал, пусть говорит арестованный, надо, чтоб слова из него сами лились.

— Харисович.

— Вот я и говорю, Игнат Харисович, набрали мы на тебя столько неопровержимых улик, что деваться тебе от них некуда. Все арестованные охранники сдали тебя с потрохами. И ты теперь среди них вроде паровоза. Ну, скажу тебе, это понять я еще могу. На хрена им брать кровь на себя, когда уже есть готовый преступник, сорвавшийся в бега, верно? Во всяком случае, логично, так я думаю… Поэтому на тебе теперь столько трупов, что ни один суд присяжных не поверит в твое раскаяние.