— Пропал, говоришь? — сердито пророкотал бас Трегубова. — Кабы один пропал! А тут целая компания!

Казначеев побоялся задать уточняющий вопрос. Он молчал, затаив дыхание, и слушал, как тяжело дышал в трубку Трегубов.

— Ладно, разберемся… — медленно, с угрозой в голосе произнес вице-губернатор и бросил трубку.

Казначеев посидел, обдумывая происходящее, но больше приходя в себя от лавины ошарашивающих известий. Хотя, собственно, лавины-то как раз не было, а имелись противоречивые слухи, ни на чем конкретном не основанные, но вызывающие тем не менее тревожные чувства. И он решил снова, в третий уже раз, возможно, на что-то еще надеясь, позвонить депутату домой.

— Господи, ну кто это? — услышал он голос старика и сказал:

— Казначеев беспокоит. Ничего нового не слышно?

— А, это вы… Ничего. А у вас?

— Я позвонил Кирееву домой, но он, говорят, в Москву сегодня вылетел. А тут разговоры идут о какой-то перестрелке, — сказал Казначеев и спохватился: что же это он несет и, главное, кому! Там же сейчас инфаркты начнутся!

Но старик оказался крепче, чем он думал.

— Да? А я думал, что мне одному послышалось. Так надо же срочно все выяснить! — заторопился отец депутата. — Чего ж мы сидим?

— Я сейчас позвоню в Правобережный отдел милиции, — сказал помощник.

— Звоните, а я туда подскочу, это недалеко от нас! Оставьте мне номер вашего сотового телефона. Я сам с вами свяжусь, ладно? Не хочу Нюру волновать… Может, я зря паникую…

Казначеев продиктовал номер своего мобильника, Михаил Матвеевич, повторив его вслух, записал, а помощник принялся названивать в отдел милиции. Но это оказалось совсем непростым делом — номер дежурного, указанный в служебном справочнике, был прочно занят, а по ноль-два получить какие-либо сведения было практически невозможно — тут требовался обстоятельный разговор.

Наконец после долгих попыток удалось пробиться.

— Дежурный пр… стр… тант… Мамонов, — неразборчиво отозвался Правобережный отдел милиции.

— Законодательное собрание, Казначеев беспокоит, — строго заговорил помощник депутата. — А скажите-ка мне, товарищ Мамонов, что за стрельба у вас была сегодня ночью?

— О-о-о, Господи! — прорычал, видимо, в сторону кого-то присутствующего рядом дежурный. — Если б ты знал, как они мне все с утра надоели! — И тут же добавил: — Слушаю вас, по какому вопросу? Если насчет стрельбы, то никакой стрельбы не было. На место произведенного шума ночью выезжал наряд милиции и никаких нарушений не зафиксировал. Какие-то, извиняюсь, недотепы бракованные петарды уничтожали, а шумом переполошили окрестное население. Виновникам сделано предупреждение. У вас все, товарищ депутат?

— Все, благодарю вас.

«Петарды! — размышлял Казначеев. — До чего ж все-таки народ у нас подозрительный и пуганый! Уже, видишь ты, и перестрелка, и трупы! Надо ж додуматься…»

На этом поиски своего начальника помощник депутата прекратил, полагая, что причиной исчезновения Москаленко наверняка является какая-нибудь ловкая бабенка. Недавно по телевизору показывали фильм «Шведская спичка», в котором происходила подобная история, превосходно подмеченная и разложенная по полочкам выдающимся писателем Чеховым, а уж ему-то мужская натура была известна получше, чем кому другому. «Вот из этого и будем пока исходить», — решил помощник депутата и занялся текущими делами.