Отпечатки погибшего в аварии у автосалона бандита принадлежали Хосе Альваресу, сотруднику исправительного учреждения. Он уволился из «Синг-Синга» всего полгода назад.

Позвонив начальнику тюрьмы, я выяснил, что двенадцать надзирателей с третьего по одиннадцатый участки обхода сказались больными как раз в ту неделю, когда произошел захват заложников.

Внезапно все встало на свои места: слезоточивый газ, резиновые пули, наручники, уличный жаргон вперемешку с полувоенной терминологией. Все это время ответ был прямо перед моим носом, но без подозрений преподобного Солстиса и воспоминаний заключенного из Райкерса по имени Тремейн Джефферсон, когда-то отмотавшего срок в «Синг-Синге», я не смог его вычислить.

Надзиратели, так же как и копы, способны управлять толпой, профессионально держать людей под контролем и эффективно использовать жестокие приемы.

— Готов, Майк? — спросил Стив Рено, выступая вперед из толпы спецназовцев.

— Готов с тех пор, как первый раз приехал к Святому Патрику.

Подозреваемые были в тюрьме, на смене. Чтобы взять их, нам надо было войти внутрь, в чрево чудовища. И хотя полицейские ненавидят тюрьмы, мне не терпелось скорее начать операцию. Особенно хотелось взглянуть на рожу этого умника Джека. В общем, я радостно бил копытом.

Ветер, налетавший со стороны реки, резал кожу как бритва, но я широко ухмыльнулся:

— Пойдем, поздороваемся с Джеком!

110

Чтобы попасть к главным воротам, нам пришлось пересечь мост, огороженный колючей проволокой. Копы и спецагенты очень не любят расставаться со своим оружием, но в колонии строгого режима ни при каких обстоятельствах не разрешается проносить огнестрел, поэтому мы сдали все оружие в арсенал, прежде чем нас пропустили внутрь.

— Я вызвал сотрудников, взявших больничный в ту неделю, в комнату для опознания, — сказал начальник тюрьмы Кларк, когда мы подошли по грязно-желтому коридору к двери его кабинета.

Рация начальника тревожно запищала, когда мы уже спускались по лестнице к нужному кабинету. Кларк внимательно выслушал доклад.

— Что случилось? — спросил я.

— Беспорядки в блоке «А», — ответил он. — Вопли, много шума. Скорее всего ничего особенного. Постояльцы тут вечно недовольны обслуживанием номеров.

— Вы уверены, что здесь все подозреваемые? — спросил я, когда мы подошли к двери комнаты для опознания, оснащенной забранным решеткой окошком.

Начальник внимательно посмотрел сквозь окошко на нервничавших внутри надзирателей.

— Вроде бы… погодите. Нет, — сказал он. — Нет сержантов Роудса и Уильямса. Двух старших надзирателей. Еще не подошли. Где они шляются?

Старшие надзиратели, ага. Главари, значит. Я вспомнил о сообщении, которое начальник тюрьмы получил по рации.

— Дайте угадаю, — сказал я. — Эти двое приписаны к блоку «А»?

Кларк кивнул:

— Это наш крупнейший корпус строгого режима.

— Идем туда, — сказал я. — Немедленно.

111

Похоже, в «Синг-Синге», как и в моем расследовании, все шло в гору. Чтобы добраться до стальных решетчатых ворот, нам пришлось взобраться вслед за Кларком и его лучшими надзирателями по бесчисленным бетонным лестницам и пробежать по нескольким ступенчатым коридорам с облупившейся краской на стенах.

Раздалось резкое жужжание, потом металлический щелчок — громкий, как звук взводимого курка в пустой комнате. Ворота распахнулись.

На нас обрушились звуки тюрьмы. Я чувствовал, как они бьют меня в грудь — треск раций, вопли заключенных, непрекращающийся грохот стали о сталь и эхо.