— Какие именно ребята повеселились? — полюбопытствовал я. — Американцы? Или те, что в «Белом доме»?

— Те, что в газете, балда, — ласково объяснил мне Филиков. — Американцев этих они сами придумали, для хохмы. На самом деле никаких американцев не было, и книжки такой не существовало. А эти, в «Белом доме», буквально встали на уши…

Филиковский рассказ был внезапно прерван телефонной трелью, и я так и не узнал в подробностях, отчего же встали на уши коллеги депутата Безбородко. Поскольку мне мигом стало не до депутатских ушей.

— Алло, — недовольно сказал прерванный Филиков, немного послушал и, скорчив рожу, передал трубку мне.

— Капитан Лаптев слушает, — сказал я трубке.

— Вы все еще интересуетесь взрывами, товарищ капитан? — голос дежурного прапорщика пробивался через шумы еле-еле, как будто он звонил не с первого этажа, а как минимум из Магадана.

— Обожаю взрывы, — поспешно ответил я. — Где и когда?

— Пятнадцать минут назад на Варшавке, возле дома номер 2, — с готовностью сообщил московско-магаданский прапор. — Мы только что получили милицейский перехват… Вызвать вам машину, товарищ капитан?

— На своей доеду, — вздрогнул я и повесил трубку. Если верить карте, Курчатовский институт расположен совсем в другой стороне, по Волоколамскому шоссе. Так что мне теперь, с заездом на Варшавку, придется делать крюк. Черт бы побрал этого любителя взрывчатки, если это дело рук Партизана. И трижды черт его побери, если сегодняшний фейерверк к Партизану никакого отношения не имеет.

— Как я понимаю, — обиженно буркнул Филиков, — ты анекдот про депутатов не будешь дослушивать?

— В другой раз, Дядя Саша, — отмахнулся я уже на ходу, — сейчас не хочу себе портить удовольствие…

Слово «удовольствие» я произнес уже за дверью. Надо было действительно поторапливаться. Несмотря на пробки, МУРовцы наверняка прибудут на место раньше меня. А значит, опять придется изображать любопытного прохожего зеваку, который с радостным смаком обозревает результаты любой аварии или катастрофы. По правде говоря, в последнее время я предпочитал не открывать свое инкогнито, ограничиваясь ролью наблюдателя из толпы. И если бы милицейские вели по всем правилам оперативную видеосъемку на месте происшествия, то самым подозрительным подозреваемым стал бы именно я: моя физиономия мелькала в окрестностях каждого мало-мальски серьезного взрыва. Отсюда совсем не трудно было бы сделать логический вывод, что меня тянет на место своего преступления…

На Варшавку я успел тютелька в тютельку. Опоздай я на десяток каких-то минут, и толпа бы — и без того жиденькая — окончательно рассосалась, а объект преступного посягательства просто исчез бы с моих глаз. Когда я, припарковав свой «жигуль» в каком-то дворике, объявился возле дома номер 2, обе изувеченные машины уже грузили на открытые платформы трейлеров аварийной службы. Особенно не повезло «нивке»: бомба, очевидно, заложена была под капот, и всю кабину капитально перекорежило. На счастье, автомобиль в момент взрыва был пуст, иначе шофера едва ли бы смогли извлечь из недр смятой жестянки: после взрыва в салоне машины поместилась бы без ущерба для здоровья только кошка средних размеров.