— Послушайте, Лоу, — процедил он, неприязненно разглядывая фигурки в белых халатах, беззаботно снующие внизу, — эти умники у вас работают когда-нибудь?

— А что? — лениво поинтересовался Лоу. Он прикончил свой гамбургер, залпом выхлебал остатки кофе и теперь раздумывал, что бы ему сделать с пустым стаканчиком. Просто выкидывать его в проволочное ведерко было скучно.

— По-моему, они у вас только прогуливаются и болтают друг с другом. О каком режиме секретности может идти речь, если эти яйцеголовые вообще не имеют понятия о дисциплине?

Полковник Лоу, наконец, придумал. Он поставил стаканчик на стол донышком вверх и, размахнувшись, раздавил его ударом кулака. Хлоп! — кончина бумажной посудки сопровождалась звуком, отдаленно похожим на пистолетный выстрел.

Дженкинс показал себя отличным профессионалом: мгновенно отпрыгнув от окна, он уже на лету развернулся, выхватил свой «бульдог» и зашарил стволом в поисках мишени.

— Это стаканчик, — с готовностью объяснил Лоу. — Спрячьте свою пушку. Если хотите, можете считать это учебной тревогой.

Несколько секунд Дженкинс не опускал пистолет, словно прикидывая, не продырявить ли ему шутника. Потом он все-таки вернул «бульдог» на место и одернул пиджак.

— Очень остроумно, Лоу, — сказал он ледяным тоном. — Я расскажу генералу, как вы тут весело проводите время.

— Сделайте одолжение, — пожал плечами Лоу. — И не забудьте поведать генералу о вашей гениальной идее приставить к каждому здешнему физику по два сотрудника УСС… Я правильно вас понял?

Дженкинс невольно сделал протестующий жест рукой.

— Виноват, — поправил себя Лоу. — Это к рядовым физикам по два. А к Теллеру, Фейнману и Сциларду — по три агента к каждому, не меньше. Чтобы дежурили у них в спальнях и провожали в сортир… Расскажите, расскажите генералу об этих ваших соображениях. Ручаюсь, что первый ваш рапорт окажется и последним. Генерал, конечно, глубоко уважает службу мистера Даллеса. Но не настолько, чтобы потакать бредням каждого штатского идиота, пусть даже и с самыми широкими полномочиями…

Дженкинс побледнел, потом побагровел. Казалось, еще мгновение — и он набросится на толстяка и расплющит его об стену. Но тут полковник вдруг широко улыбнулся и поднял руки вверх в знак примирения.

— Беру «идиота» назад, — заявил он. — Погорячился. Однако и вы, Дженкинс, обязаны меня понять. Когда служишь в этой дыре девятый год, уже изучил здесь все до кустика и если к тебе потом является парень прямо из Вашингтона и через день объясняет, как здесь нужно наводить порядок… Поймите, дорогой Дженкинс, здесь, в Лос-Аламосе, — все не так, как в столице. Здесь ОСОБЬІЕ условия.

При этих словах Дженкинсу показалось, будто воздух в комнате быстро сгустился. Ну да, его предупреждали в Вашингтоне. Особые условия. Радиация, которая убивает медленно, но от которой не спрячешься. Злость сразу же уступила место тревоге. О, ччерт! Он уже наверняка нахватал кучу рентген.

— Вы имеете в виду плутоний? — поспешно спросил он.

Полковник покачал головой:

— Я не о том, Дженкинс. С фоном-то здесь все в порядке. Лос-Аламос — это вам не Ок-Ридж и не Альбукерке. Здесь сидят теоретики.

Дженкинс облегченно вздохнул и проговорил уже медленнее:

— Тогда я тем более не понимаю…

Лоу задумчиво поковырял в зубах. Его толстое, как блин, лицо опечалилось.

— Вам придется отказаться от мысли проводить здесь дознание.