Старые вещи Джереми…

Горькие воспоминания вызвали ярость. Она не хотела больше плакать и печалиться, не желала видеть скорбные лица и слышать сочувствующие голоса! Она должна бороться! Надо пойти куда-то и что-то делать, чтобы заглушить чувство беспомощности, которое примешивалось к ее горю.

Быстро спустившись по лестнице, Онести вышла на улицу и направилась к конюшне. Через несколько минут она оседлала лошадь и выехала за город. В лицо ей пахнул влажный ветер.

Колдуэлл остался далеко позади. Впереди были только серые облака, влажный ветер и бесконечная дикая местность, лишенная человеческого жилья.

Безумная ярость овладела девушкой, и Онести что есть силы пришпорила лошадь. Она крепко вцепилась в поводья и низко склонилась над седлом, когда та рванулась вперед внезапным броском. Онести пустила кобылу стремительным галопом, предоставив себя ветру, бьющему в лицо. Она скакала все быстрее и быстрее, как вдруг Джинджер неожиданно споткнулась. Онести едва удержалась, чтобы не вылететь из седла.

Увлеченная бешеной скачкой, девушка не обращала внимания на стук копыт за спиной. Она знала лишь одно: ей необходимо ускакать куда-нибудь подальше и побыть наедине с собой, чтобы избавиться от мучительных мыслей. Онести недовольно посмотрела на всадника, постепенно приблизившегося к ней сбоку и ухватившегося за поводья ее лошади. Глаза его пылали гневом, когда он попытался вырвать их из ее рук.

— Пусти! — сердито крикнула Онести. — Оставь меня в покое!

Завладев поводьями, Уэс натянул их и заставил лошадь остановиться, затем резко повернулся к Онести:

— Что ты делаешь?

— Какое право ты имеешь задавать вопросы? — крикнула рассвирепевшая Онести. — Ты мне никто!

— Это неправда.

— Неужели? Ты прибыл в Колдуэлл под ложным предлогом и вторгся в мою жизнь, используя меня. Убил Джереми и арестовал Чарльза лишь за то, что он пытался помочь любимому человеку!

— Забываешь, что он стал виновником гибели других людей!

— Чарльз не предполагал…

— Ему было все равно.

— Тебе легко судить, не так ли? — Онести пристально посмотрела ему в глаза. — Чарльз терял свою жену, женщину, которую любил. Он был бессилен помочь ей, и только деньги могли спасти ее, деньги, которых у него не было. Чарльз не мог допустить, чтобы она умерла! Что бы ты сделал на его месте?

Уэс не ответил, и Онести снова ухватилась за поводья. Взбешенная, когда Уэс отказался выпустить их, она крикнула:

— Ладно, пусть лошадь будет твоей!

Она спешилась, повернула в обратную сторону и пошла быстрым широким шагом. Сзади послышались тяжелые шаги Уэса. Лицо его было злым, когда он грубо развернул ее:

— Ты спросила, что бы я сделал на месте Чарльза, но не дождалась моего ответа.

— Я знаю, что ты ответишь!

— Нет, не знаешь, черт побери! — Уэс сверлил ее взглядом. — Не знаешь, потому что я сам не знаю, что бы сделал. — Он немного помолчал. — Если бы ты задала этот вопрос два месяца назад, мне легко было бы ответить на него. Я сказал бы, что никакая сила не могла заставить меня поступить так, как поступил Чарльз… Но сейчас я не уверен в этом, потому что знаю, каково ему было, когда он терял любимую женщину. Чарльз постоянно испытывал муки, страдая больше, чем она, ведь он не мог что-либо изменить. Знаю, потому что испытываю сейчас то же самое при мысли, что теряю тебя.

Онести собрала всю свою волю, чтобы не дать разжалобить себя под взглядом его темных глаз.

— Это только слова, за которыми ничего нет! — с горечью крикнула она. — Ты любишь только закон!

— Онести…

— Ты воспользовался мною! Я рассказала тебе о своем страхе за Джереми, о Биттерсе, и ты использовал это против Джереми!

— За Биттерсом числилось много убийств в Техасе.