— А теперь запомни еще кое-что. Те налоги, что все мы платим, идут и на содержание этого мальчика. Людям, которые не в состоянии зарабатывать деньги и содержать семью, надо просто запретить иметь детей. Подозреваю, что родители мальчика были слишком ленивы.

— Нет, мисс Эндрюс, я так не думаю, — с жаром возразила Гарриет. — Посмотрите: его одежда красивая и добротная. Этот дом, конечно, небольшой и обставлен небогато, но посмотрите, какая в нем чистота! Думаю, они жили бедно только потому, что им не повезло.

— Да? А что скажешь об этой дурацкой доске для серфинга? Насколько я знаю, такие вещи стоят дорого. В холодильнике шаром покати, а они покупают доску для серфинга. А может, она украдена? Впрочем, ладно. Я уверена, что ее надо продать; мальчику нужны новые ботинки, да и постричь его не мешает.

— Мы не можем так поступить, мисс Эндрюс. Доска принадлежит Питу. В правилах сказано, что все имущество должно перевозиться вместе с ребенком. — Она повысила голос, и Пит, вздрогнув, открыл глаза. — Я уверена, что ботинки прослужат еще несколько месяцев, а постричь его я могу сама.

— Повторяю, не вмешивайся со своей заботой, Гарриет. Я не могу этого позволить. Где ребенок? Пожалуйста, пообещай мне, что ты не разрешишь ему никуда убегать и устраивать слезливые прощания с кем попало. Я запрещаю, ясно? Мне необходимо увидеть мальчика прямо сейчас. Где он?

Пит повернулся и побежал прочь из гостиной, затем пронесся через кухню, толкнул скрипнувшую дверь и сбежал по четырем ступенькам крыльца. Промчался по клумбам, миновал ворота и двор Лэмпсонов и наконец оказался перед домом своего друга.

— Барни! Барни!

— Я наверху, Пит, — откликнулся девятилетний Барнэби Симс из дощатого домика на дереве в заднем дворе. — Забирайся сюда.

Пит вскарабкался по веревочной лестнице.

— Тащи ее вверх, Барни! Не позволяй им найти меня! Скорее, Барни! — прокричал он.

Барни поспешно выполнил его просьбу.

— Что стряслось, Пит? — спросил он, пряча лестницу под служивший ему сиденьем деревянный ящик, внутри которого хранились разные ценные вещи вроде пробок от бутылок и ржавого перочинного ножа. Еще там жили две мыши — его и Пита.

— Эта леди приехала, чтобы меня увезти. Та, у которой мерзкие черные туфли. Я не хочу уезжать, Барни! Можно я здесь спрячусь? Обещаю сидеть тихо. Ты будешь потихоньку таскать мне еду, а я смогу присматривать за Гарри и Лили. Я останусь здесь, ладно?

— Конечно, — согласился Барни, скрестив ноги на индейский манер. — Как думаешь, они успели проследить за тобой?

— Нет. Я бежал очень быстро, а они как раз укладывали мои вещи. Леди в туфлях сказала, что мои папа и мама были ленивыми. Почему она так сказала, Барни?

— Не знаю, Пит.

— Еще она говорила, что меня никто не усыновит, потому что люди хотят маленьких детей. Что все это значит, Барни?

Для своих девяти лет Барни был достаточно развитым мальчиком и ответил:

— Усыновить — это когда у тебя появляются новые родители. Вот у тебя, например, нет ни папы, ни мамы, поэтому тебя могут усыновить. Тебе дадут новое имя, и ты будешь называть папой и мамой тех, кто возьмет тебя к себе. Знаешь Джерри из нашей школы? Его тоже усыновили. Я думаю, та леди соврала. Уверен, что кто-нибудь усыновит и тебя. — Барни обнял друга за плечи. — Поплачь. Я никому не скажу. Л когда закончишь, мы поедим.

— Еще она хочет продать мою доску для серфинга, чтобы купить мне новые ботинки и постричь меня. Правда, другая леди сказала, что она не может этого сделать и нарушит правила, если продаст доску. Доска моя! Они не отнимут ее, да, Барни? Это последний подарок мамы и папы.