Что же касается неожиданного завершения всех событий, то у Робина просто захватывало дух. Казалось, больше нет места сомнениям: старый джентльмен оказался настоящим Бэрхемом, и время авантюр подошло к концу. Но как это было похоже на него – заставить своих детей сомневаться до последнего. Это давало ему возможность сделать красивый жест. И ведь так было всегда, размышлял Робин, на протяжении всего маскарада. Простота была непереносима для его светлости; он наслаждался жизнью, только если находился в сети интриг; он любил совершать невозможное. Менее причудливый ум мог бы доказать, кто он таков, куда проще и более непосредственно. Менее фантастически настроенный человек, может быть, не стал бы требовать присутствия сына и дочери в городе. Они могли бы незаметно перебраться во Францию и ждать там конца дела. Робин понимал, чего хотел этот мощный ум. Старый джентльмен желал, чтобы его дети видели его триумф; он бы не ощутил и половины удовольствия, если бы они не были рядом – теряющиеся в догадках, разрываемые тревогой и, наконец, пораженные будто громом. Еще ему нравилось дурачить свет. Он бросил дочь и сына прямо в берлогу льва, ряженых, так что никто не мог и догадаться. Робин очень хорошо представлял себе наслаждение отца. Старый джентльмен снова показал, насколько он превосходит всех остальных изобретательностью, для него это было подобно глотку свежего воздуха.

Робин не знал, успокоится ли теперь милорд или тридцать лет авантюрной жизни еще не утомили его. Трудно было бы вообразить старого джентльмена на покое.

Не знал Робин и того, что скажет Прю, если она до сих пор еще не знает об успехе милорда.

Джон укладывал чемодан и обронил с сухой усмешкой:

– Она теперь занята своими делами, мастер Робин. По крайней мере, так было, когда я ее видел.

– Ты ездил в Дартри, Джон? – спросил Робин.

– Ага. Как только посадил вас на «Прайд о’Рай», так и помчался.

– И как она?

– Да хорошо, только одежда леди Эндерби на ней висела, как на шесте. Веселая леди, но уж больно толстая.

Робин спросил:

– Надеюсь, они еще не поженились?

– Еще нет, сэр; но я так скажу – долго ждать нам не придется.

– Ты доволен?

– Он человек что надо, мастер Робин.

– Да уж, думаю, он ей подходит. С ним она превратится в почтенную даму! А я ведь тоже скоро женюсь, Джон.

– А то я не знаю, сэр!

– Ух, все-то ты всегда знаешь! – Робин встал и потянулся. – И будем мы все жить-поживать счастливо! Кто бы это мог подумать?..

Он ехал в Дартри в роскошном фаэтоне с гербом Тримейнов на дверях и в душе весело смеялся надо всем этим, вспоминая, как за границей им иной раз приходилось перебиваться с хлеба на воду. На следующий день он явился в Дартри. Карета затормозила перед старинным белым домом в парке, вдали от дороги. Слуга провел его в солнечную гостиную и отправился за хозяйкой.

Робин критически огляделся. Да, кругом царило довольство, безопасность и покой. Это то, что нужно Прю; она была создана для того, чтобы жить именно в таком доме. А он?.. Нет, ему хотелось бы еще и острых приправ к жизни.

Его размышления были нарушены звуком приятного голоса:

– Вы хотите видеть леди Эндерби, сэр?

Робин быстро повернулся к высоким стеклянным дверям, выходившим на лужайку. Там стоял сэр Энтони Фэншо, как всегда, чуть сонный, слегка улыбаясь.

– Она поручила мне привести вас в сад, – сказал он. Его глаза обежали Робина и чуть прищурились. На лице появилось выражение удивления и узнавания одновременно.