Соня Фрейм. Опасный возраст
Я посвящаю эту книгу маме. Именно она больше всех пострадала от моего опасного возраста. Пусть этот роман будет маленькой просьбой о прощении.
Саша. Театр теней
Cause on top of the world is where I’m from, The back of the class is where I was. Keeping quiet, playing dumb. Can’t you see these skies are breaking? Cause the back of the class is where I’m from.
Потому что я пришел с вершины мира, А был за последней партой в классе. Сидел тихо, изображал дурачка. Ты не видишь, как разверзаются небеса? Потому что с последней парты — вот откуда я пришел.
1
Я не думаю, что Саша хотел привлечь внимание своим самоубийством. Но с такими вещами иначе не бывает. Сложно сохранить в тайне собственную смерть, если вам шестнадцать лет, потому что смерть подростка всегда трагична и ужасна. А если вы сводите счеты с жизнью после тридцати, большинство людей только разведет руками и скажет, что вы — псих. Так что, когда Саша повесился, об этом узнали все в один миг, и сложно сказать, чего было больше: испуга или какого-то нездорового ажиотажа. Это случилось в начале декабря, в ночь перед его днем рождения. В квартире больше никого не было: говорят, его предки свалили куда-то по делам. Надо в таких случаях прятать все веревки, ножи и спички. В шестнадцать лет может произойти что угодно. Сашу обнаружили днем. «Повезло» соседке. Она увидела, что дверь квартиры приоткрыта, и решила узнать, в чем дело. Я все еще иногда гадаю, специально ли Саша оставил ее незапертой. Так вот, она зашла, а потом включилось предчувствие. Эта разновидность предвидения зависает в особенной тишине комнаты, в которой дрожат отголоски чьей-то разрушенной жизни, и очень хочется уйти… Но приходится идти вглубь квартиры, по коридору, оклеенному голубыми обоями. Чтобы дойти до конца и увидеть Сашу. Следующим был Ян, наш одноклассник, живший с Сашей в одном доме. Он как раз спускался по лестнице, когда услышал крик, и тоже ринулся в этот злосчастный дверной проем — в сердце трагедии, манящей к себе каждого. Мне кажется, что Саша не из тех людей, которые любят устраивать шоу из чего бы то ни было. Он всегда был скромным и избегал любых публичных проявлений своего существования. Вряд ли его самоубийство было продиктовано той же скромностью, но думаю, он не хотел широкого освещения. Самоубийство — это что-то очень личное. Однако в таких ситуациях есть множество сходящихся неизбежностей, и одна из них — крики соседок. Другая — появление любопытствующих вроде Яна. Третья неизбежность — в непередаваемом ужасе родителей, которым эта новость перекроет кислород. В тот день я убедился в расхожей истине, что самоубийство ко всему прочему — еще и очень эгоистичный шаг. Самоубийцы заставляют других быть причастными. Они тащат за собой в эту черную дыру, и ты падаешь следом, хотя все еще жив. Большинство людей избегает мыслей о смерти, потому что им хочется жить — и я их понимаю. Третьим, кто увидел его тело в петле, был я. Я пришел поздравить его с днем рождения. Возможно, мы бы пошли в кино или прогулялись вдоль речки. Вместо этого мне пришлось смотреть на его труп, и в тот момент я почувствовал, что что-то во мне летит в зияющую пропасть. Ту часть себя я так и не смог восстановить. Она куда-то ушла вместе с Сашей. — Ну, что скажешь? — Ян разглядывал меня исподлобья, прислонившись к стене подъезда. Вокруг ходили люди и переговаривались, с недоверием и ужасом посматривая в сторону приоткрытой двери квартиры. Я перевел на него взгляд, чувствуя, что слов нет. |
