Наташа, как только увидала Федю, радостно улыбнулась ему и встала, кладя ему руку на плечо.

— A trois temps? (В три такта.) — сказала она.

— Как прикажете.

Федя танцевал мастерски. Водка придала ему смелости. На несколько минут все внимание зала, полного офицерами и дамами, сосредоточилось на юной паре.

— Хотите au rebour? (В обратную сторону.) — шепнул Федя.

— Вы пили водку!.. Какой ужас! — прошептала, ловко меняя направление, Наташа.

— Разойдемся и сойдемся, хорошо? — говорил Федя, предлагая ей танцевать с фигурами.

— Бросьте это!.. Не станьте таким, как все… Дайте мне видеть в вас рыцаря, — тихо шептала Наташа, расходясь и сходясь со своим кавалером.

— Пройдем ползала прямо.

— Дайте слово не пить больше…

— Новые питерские танцы, — снисходительно сказала толстая жена казачьего командира, обращаясь к подошедшему к ней уездному начальнику.

— Вам нравится, Сергей Сергеевич?

— Манерно очень… Как-то балетом отзывает. Нет настоящей лихости вальса.

— Ничего красивого, — фыркнула, поджимая губы, старая дева, свояченица командира батальона. — Фигуряют, словно парни с девками в хороводе.

— Но Наташа прелестна! — сказала казачья дама. — Украшение полка.

— И всего гарнизона, — сказал Сергей Сергеевич, — скажу больше — всего моего уезда.

— Вы находите? — ядовито сказала свояченица. — Конечно, она институтка. Но от института я ожидала видеть больше скромности и достоинства. Она шепчется с кавалером во время танца и улыбается. Она совсем не глядит вниз. Молодое поколение ужасно. Оно вносит разврат в крепкие стены семьи.

— Нет, очаровательная пара, — сказал Сергей Сергеевич, — их надо повенчать.

— Стыдитесь, Сергей Сергеевич. Ваше ли это дело. Сами жениться не сумели, а других сватаете.

— Мое время не уйдет, — вздыхая, сказал Сергей Сергеевич, — закрутил накрашенный ус и поправил накладку на черепе.

Федя подвел, вальсируя, Наташу к стулу и посадил ее.

— Наталья Николаевна, могу вас ангажировать на первую кадриль?

— Нет, Федор Михайлович. Кадриль я обещать вам не могу.

— Почему? — спросил Федя.

— Я обещала первую нашему адъютанту.

— А вторую?

— Вторую я буду танцевать с артиллеристом Сакулиным.

— Котильон?

— Котильон меня просил сотник Грибанов. Я не могла ему отказать. Он правая рука папы.

— Это жестоко!

— О чем же вы, милый человек, раньше думали?

— Нет, Наталья Николаевна, вы не сделаете этого.

— Чего?

— Вы не будете с ними танцевать!

— Как же я могу, когда я обещала!

— Наталья Николаевна, — начал Федя, но в эту минуту маленький изящный Сакулин, звеня шпорами ярко начищенных ботинок, подбежал к Наташе, приглашая ее на вальс.

Наташа встала, ласково улыбнулась Феде и положила руку на плечо Сакулину.

XVII

Мрачен стал Федя. "Вот возьму и набодаюсь, как зверь, — подумал он. — Буду пьян, как дым, пускай видит!"

Он исподлобья посмотрел на скользившего мимо со своей дамой Сакулина и пошел не глядя по залу.

Любовь Андреевна окликнула его. Он не оглянулся.

В маленькой, скромно меблированной гостиной дамы постарше играли в лото.