— С удовольствием, — ответила Пипинелла.
Все умолкли. Канарейка откинула назад головку и запела. Нежная дрожащая трель повисла в воздухе. Мелодия звучала ласково, убаюкивала, словно колыбельная. Казалось, что голос то удаляется, то приближается, ищет кого-то, блуждает по колдовским чащам и тенистым рощам. Безнадежная тоска сменялась надеждой, надежда — тихой грустью. Песня становилась все тише и тише и закончилась трелью, похожей на звон колокольчика. Певица уже умолкла, а серебряные чистые звуки все еще, казалось, висели в воздухе.
Слушатели — и люди, и звери — восхищенно молчали.
— Как это хорошо! — вдруг разрыдался поросенок, и слезы потекли на розовый пятачок. — Это ничуть не хуже, чем цветная капуста.
Мэтьюз Магг всегда говорил, что музыка его не трогает, но на этот раз он расчувствовался.
— Никогда в жизни не слышал ничего подобного, — сказал он. — Эта кроха — настоящее чудо. Вот бы нам показать ее лондонской публике.
Доктор на минутку задумался и вдруг поддержал своего помощника по цирковым делам:
— А ведь ты прав, Мэтьюз. Мы подготовим птичью оперу. У нас уже есть театр зверей, так почему бы не создать музыкальное представление с птицами. Мы покажем на сцене историю жизни Пипинеллы.
Мэтьюз Магг разошелся не на шутку. Он уже не сомневался в успехе.
— Мы завоюем Лондон! Хозяева театров будут валяться у наших ног и умолять нас, чтобы мы выступили у них. Мы озолотимся!
Но доктор Дулиттл осадил его.
— Не торопись, Мэтьюз, — сказал он. — Еще рано думать о деньгах, к тому же думать о них вообще не следует. Нам еще надо найти хор, оркестр, сшить костюмы. Да мало ли о чем еще надо позаботиться! Хотя главное у нас уже есть — голос Пипинеллы и история ее жизни.
— А как ты жила в зоомагазине? — снова вмешался в разговор любопытный поросенок.
— Да-да, — поддержал на этот раз поросенка доктор. — Что с тобой приключилось дальше?
Пипинелла взобралась на табакерку доктора и защебетала:
— Может быть, вам это покажется странным, но я ничего не слышала о вас, господин доктор. Ведь я жила среди людей, а не среди диких птиц.
Впервые я услышала о вас в зоомагазине. Магазин был ужасный — грязный, душный, кормили нас впроголодь. Особенно плохо приходилось диким птицам, которых хозяин дюжинами скупал у окрестных мальчишек.
Однажды я сидела на жердочке и грустила. Я вспоминала счастливую жизнь с мойщиком окон на заброшенной мельнице. Вдруг я услышала беседу других птиц.
— Вы только посмотрите на беднягу щегла, — говорима одна из канареек. — Он даже не притрагивается к пище. С тех пор как он здесь, ему ни разу не чистили клетку.
— Вот бы здесь появился доктор Дулиттл, — мечтательно сказала ее соседка.
— Да, единственный, кто нас может спасти, — это доктор Дулиттл, — согласилась с ней первая канарейка.
Сначала я подумала, что птицы выдумали себе доктора Дулиттла точно так же, как люди выдумывают добрых волшебников, а затем ищут утешения в несбыточных мечтах.
— Даже если он появится здесь, — вмешался певчий дрозд, — он все равно не сможет скупить весь магазин. Я слышал, денег у него никогда не бывает.
— Если он зайдет к нам, — не унималась первая канарейка, — я попрошу его открыть свой зоомагазин, чтобы в нем звери и птицы сами выбирали себе хозяина.
— К чему пустые разговоры, — сказал певчий дрозд. — Я живу здесь уже год, а доктор Дулиттл ни разу не появился.
«Конечно, доктор Дулиттл — выдумка» — подумала я, но на всякий случай спросила:
— А кто такой этот доктор?
Все птицы умолкли и ошарашенно посмотрели на меня. |