– Не болтай... На войне не бывает без потерь. Тем более в спецназе.

– Глуп ты, Лоскутков, – разозлился я не на шутку. – Все вы, гражданские, ментовские и даже большинство военных – глупы. Вы всегда думаете, что спецназ готовится специально для рукопашной. А спецназ в первую очередь обучают выживанию и умению убивать, оставаясь невредимым. Вот почему у нас почти у каждого офицера было по два высших образования. Чтобы мог лучше головой работать в боевой обстановке.

– И у тебя? – спросил он ехидно.

– И у меня, – кажется, я его этим удивил. Могу и еще больше удивить. – Кроме того, офицер должен знать несколько иностранных языков.

– И ты?

– И я. Обучение одного офицера спецназа обходится государству в такую же сумму, как обучение целого горотдела ментов. Поэтому спецназовец должен себя беречь. Вот этому нас здорово учили.

– Только потом выбросили на помойку...

– Да... – горько согласился я.

– Так что ты скажешь про своего Леню?

– Скажу, что он не мог совершить это убийство по причине своей инвалидности.

Майор вздохнул.

– А разные доморощенные каратисты и прочие?

– На то они и доморощенные. Их слишком плохо учат. На татами боевых навыков не обретешь.

– Но кто-то же это сделал? – Мент с силой хлопнул ладонью по пачке фотографий.

– Вероятно, и среди спортсменов бывают особо талантливые...

Зазвонил телефон.

– Майор Лоскутков. Слушаю. Да. Привет, Лева. Да как сказать... Твоими молитвами... Здесь он. Сейчас.

И протянул трубку мне:

– Твое начальство разыскивает знаменитого сыщика.

Я ответил ему кривой усмешкой и пододвинулся вместе со стулом к телефонному аппарату.

– Серега. – Лева Иванов, шеф нашего частного детективного агентства «Аргус», похоже, захлебывался от восторга. Такое с ним иногда случается, когда предвидятся обстоятельства, позволяющие подправить обычно шаткое финансовое положение агентства. – Ты стал опять нарасхват. Тут ши-икарная дама пожаловала. С заказом. Желает иметь дело только с тобой. Кто-то, видимо, порекомендовал. Приехала сама за рулем джипа, представляешь... Оплачивать готова любые расходы.

– Еду, – согласился я без уговоров. Без работы я тоже иногда скучаю, особенно без такой, которая обещает приличные заработки. А мне сейчас очень требуются хорошие заработки. Моя машина почти отказывается передвигаться. Кое-что удалось скопить с предыдущего дела, но по моим запросам этого мало.

Я положил трубку.

– Вот так, господин мент. Поэтому я попрошу оставить Леню Проханова в покое. Он человек больной и нервный, а если ты еще начнешь его доставать, то совсем запьет. По-черному. Ему лишь бы причина была, а желание всегда найдется. Не надо, прошу тебя...

– Съезди сам к нему. Поговори на всякий случай. Может, слышал он еще про кого-то...

– Съезжу, – пообещал я. Не столько из дружеских чувств к майору Лоскуткову, сколько из сочувствия Лене Проханову, которому психологически трудно будет мутным с похмелья взглядом встретиться с рысьими ментовскими глазами.

3

Не люблю я такую зиму. Если уж зима, то чтобы настоящая, со снегом и румяным морозцем. А все последние годы даже в декабре – слякоть, мокрый асфальт. По такой дороге бы ехать еле-еле, а мне пришлось торопиться. Но – напрасно. Многообещающая дама, которая, по словам Левы Иванова, никак не могла дождаться встречи со мной, проявила нетерпение и уехала, так и не показав мне свой замечательный джип.

– Клялась, что через часик вернется, – сказал шеф, разводя руки. – Богатые клиенты ждать не любят.