Они добрались до катера вплавь. Девушка плавала быстрее Малко, и это его слегка смутило, зато он великолепно стартовал на водных лыжах.

Через полчаса они загорали в заливе Пуэрто-Маркес на глазах у равнодушного водителя. Солнце жгло так сильно, что каждые пять минут приходилось окунаться в воду.

Ариана легко провела пальцем по плавкам Малко:

— А это что?

«Это» была вышитая на плавках монограмма.

— Мой фамильный герб, — пояснил он. — Семиконечная корона.

— Вы действительно принц? — с завистью спросила девушка. — Я думала, что это шутка. Впервые встречаю принца. Везет же вам!

— Ага, везет, — вздохнул Малко.

Ему часто казалось, что, не будь у него этого титула, он мог бы стать инженером или коммерсантом. Но Малко всегда старался выделиться, сохранить частицу дерзкого индивидуализма, которым была отмечена его длинная родословная. Он чувствовал ответственность перед своими предками и ни за что не смог бы довольствоваться профессией бармена или агента по продаже пылесосов: в глубине души он был необычайно консервативен.

Иногда ему даже чудилось, что он живет в прошлом или позапрошлом веке. Родственников у него не осталось, но он вовсе не чувствовал себя одиноким. Достаточно было вспомнить о фамильном склепе, где покоилась целая династия Линге — и на душ остановилось теплее. Он будет лежать там не один, а рядом с родными. Порой Малко становилось тревожно, что из-за револьверного выстрела или другого «несчастного случая на производстве» он умрет, не успев стать отцом, и окажется последним из Линге. Иным это, может быть, безразлично. Но когда знаешь имя своего прапрадеда, жившего в шестнадцатом веке, чувствуешь себя немного виноватым.

— О чем вы думаете? — спросила Ариана.

Вместо ответа он поцеловал ее. Человек с золотыми зубами тактично отвел глаза.

Ариана ответила на его поцелуй, и он почувствовал на губах соленый вкус морской воды. Пора было возвращаться. На обратном пути они сидели в катере, забрав на борт лыжи. По дороге водитель показал им дом Кантифласа, знаменитого мексиканского комика.

— Самый красивый дом в Акапулько, — сказал он. — Обошелся в десять миллионов песо.

Это была огромная постройка в греко-испано-германо-американском стиле, похоже, спроектированная душевнобольным архитектором. Она стояла на холме, возвышаясь над всем заливом. Эта безвкусная громадина не смогла испортить прекрасный вид, но уж никак его не улучшала.

Держа за руку Ариану, Малко постепенно забыл о своих заботах, но силуэт Фелипе, стоявшего на пляже в ожидании катера, вернул его к реальности.

Малко и Ариана, утопая ногами в песке, подошли к полицейскому. Тот приветствовал девушку кивком головы.

— Есть новости о вашем друге Серже, — объявил он.

— Он здесь?

Фелипе улыбнулся.

— Нет... Ему трудно передвигаться.

Все было ясно. Малко повернулся к Ариане:

— В девять вечера в холле, договорились?

И пошел прочь, не дожидаясь ответа. Фелипе зашагал вслед за ним. Когда они остались одни, полицейский сказал:

— Нашли тело Сержа Ленца. По крайней мере, предполагается, что это он.

— Где?

— В джунглях, в двухстах километрах отсюда. Индейцы заметили скопление грифов и привезли скелет в ближайший полицейский участок, надеясь на вознаграждение. Кости будто отшлифованы. Остался только браслет на руке.

— Бедный Ленц! И машину не нашли. Очень странно. Фелипе пожал плечами:

— Это ничего не значит. Машина, может быть, гниет где-нибудь на дне болота, и ее уже никогда не найти. Здесь ведь не столица. Природа быстро делает свое дело.