— Ну вот, Коркин, теперь ты у нас, — вполголоса проговорил бульдожий. — Выбирай, что хочешь? Умереть в пытках или стать братом Адсми?

Серж почувствовал отвращение к этим оборотням с дурацкими именами, словно к змеям в диком лесу.

— Предпочитаю умереть быстро, — тихо отчеканил он.

— Э нет! — карикатурный поводил сосисочным пальцем у носа Коркина. — Такого удовольствия мы тебе не дадим!

Сергей поменял точку опоры, начал лихорадочно думать.

Что с Каримычем? Неужели его тоже захватили? И повезли на Мерсе с обращенным уже Хорстом и его водителем? Но куда повезли? А может, шефу удалось смыться? Однако карикатурный словно ответил на мучающий вопрос.

— Нет, ты будешь умирать медленно. А вот твой Каримович — его тело как нельзя кстати подошло для брата Узиязу.

Серж помрачнел. Неожиданно все чужаки трагично и значительно замолчали, точно на похоронах. Как будто задумались. Или прислушались. Наконец, спереди оглянулся череп.

— Тебе повезло, Коркин, — усмехнулся он и честно признался: — Твои пытки придется отсрочить. Благодаря таким как ты, люди оказались слишком ушлыми. Поэтому дата вашего порабощения перенесена назавтра. Мы срочно едем в Останкино помогать своим.

Джип резко развернулся, так что все покачнулись. И через пару минут Бумер окунулся в зев, и проник в подземную парковку. Бульдожий и карикатурный выбрались из салона и вытащили Сержа. Другие двое остались в джипе. Коркина за руки подвели к закутку, открыли железную дверь, клацнув засовом, и впихнули Сержа в довольно низкое помещение. В ноздри ударил влажный грибковый аромат. При вялом свете сороковаттной лампочки бульдожий достал наручники и прицепил Сержа к металлическому трубопроводу.

— Брат Кхынху, побудь пока с ним, — мягко приказал карикатурный. — Нам надо в Останкино.

Кхынху молча кивнул, достал пистолет и угрожающе ткнул Сержа в ребро. Коркин узнал свой Макаров.

— Дернешься, стрельну в ногу, — пригрозил брат с идиотским именем.

Карикатурный вышел. До Сержа донеслось, как заурчал и отъехал джип. Кхынху сел на грязный стул, предусмотрительно подстелив цветочный платок. В ушах неожиданно зазвенела тишина, лишь иногда прерываемая сопением жирноватого брата.

Надо что-то срочно предпринять, сказал себе Костя, упершись спиной в холодные кексы пеноблоков. В руке неприятно заломило от наручника. Глаза поискали зацепку. Есть! Сомнительно, но вполне вероятно.

Кхынху принялся рассматривать трофейный пистолет.

— Дурак ты, Сергей! — вдруг сказал он даже несколько дружелюбно.

— Это почему?

— За что боролся? Много тебе добра люди сделали? Ведь человек — самое жестокое и неблагодарное существо, которое нарочно не придумаешь. Он отличается от животных лишь тем, что создал контрацепцию. Ну, еще травящие газами автомобили, периодически падающие самолеты и облучающие мозги мобильники. Ах да! Забыл про примитивный космический корабль!

Кхынху усмехнулся, и от этого его бульдожье лицо стало забавнее.

— Вот ты людоспас, — продолжил философствовать надсмотрщик. — А самого тебя люди хрен спасут. Подстрелю тебе ножку, так и будешь висеть на этой трубе и скулить.

— Согласен. Я подумаю над тем, чтобы принять вашу сторону.

Кхынху смешно повел бровью. Воспользовавшись его замешательством, Серж добавил как ни в чем не бывало:

— У тебя огонька не найдется? — и достал смятую пачку "Winston" (слава богу, хоть сигареты не отобрали). — Покурить перед смертью имею права?

Брат наивно улыбнулся, брызнув морщинками у краешков глаз. Ему, похоже, понравились слова: "перед смертью".