— Мама, а почему ты не училась?

Мама посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

— Я уже хотела поступать, но началась война. Потом родился ты, умер отец…

Конечно, маме нелегко живется. На работе через окошечко только и видишь целый день руки да деньги. Она утверждает, что по движениям рук можно определить характер человека: скупердяй не выпустит деньги из рук до самого последнего момента, легкомысленный человек бросает пачку денег, делая вид, будто они ему совсем безразличны.

Честно говоря, в тот вечер никакие уроки мне в голову не шли, попросту было не до них. На всякий случай я заглянул в завтрашнее расписание — географию и историю просмотрю на перемене, по латышскому меня вызывали в прошлый раз, математику спишу у Анджиса. Вот только стих по английскому придется вызубрить. Англичанка явно взъелась на меня.

Пес во сне время от времени шевелил лапами и слабо повизгивал, наверное, ему так же, как и человеку, что-то снилось. Может быть, он видит, что за ним гонится какой-то негодяй или даже бьет его. Вот и скулит он так жалобно. А может быть, он тоскует о своем хозяине.

— Да, кстати, как же его зовут? — невольно сорвалось у меня с языка.

— Для чего тебе это? Завтра после школы отведешь собаку назад, на то же самое место, где ты его нашел, — ответила мама.

— На старое кладбище! Ну нет. Там, наверное, похоронен его хозяин, и собаке некуда деться, — осенило меня.

— Не говори глупости, — перебила меня мама, — там уже давно никого не хоронят.

Да, это правда. Со временем здесь устроят парк и оставят только самые ценные памятники.

Про себя я уже давно мечтал именно о такой собаке, и вот теперь, когда она почти моя… Нет, надо быть законченным кретином, чтобы отдать ее. Клянусь вам, никогда в жизни я так не упрашивал мою мать. Я поклялся, что у меня больше не будет ни одной двойки, что я буду каждый день ходить в магазин, без напоминания колоть дрова, мыть комнату и даже готовить еду, хотят противнее этих занятий для меня нет ничего на свете. Но мама твердила свое: не болтай, занимайся лучше!

«Занимайся, занимайся», только и слышишь с утра до вечера эти слова, да еще «пойди туда, принеси то». Почему она меня не хочет понять? И почему вообще все взрослые такие лицемеры? Если что-то надо сделать, то ты уже и большой, и умный, но если вдруг ты сам чего-нибудь захочешь, тут же начинается: «Это еще не для тебя, ты этого не поймешь, подожди, подрастешь». А если уже терпение кончилось, если хочется самому все узнать поскорее? Как-то зимой мы с ребятами спрятались за сараем и попробовали закурить. Дворничиха заметила и учинила скандал на весь свет. Из этого курения и так ничего путного не получилось бы. Горький дым переполнил рот, попал в горло, я закашлялся, Инте вообще стало плохо, начало рвать. В жизни больше не возьму в рот этой пакости, честное слово. Или возьмите выпивку. Однажды мы с Интой опрокинули по стопке из запасов ее мамы, так мне показалось, что внутри у меня все загорелось, хорошо, что под руками оказался стакан с водой. А взрослые хоть бы что, пьют себе, для многих и вовсе нет напитка вкуснее. Отец Анджиса чуть ли не каждый второй день шатается по улицам пьяный и идиотски всем улыбается. Анджису приходится тащить его домой.