— Что-нибудь не так?

— Еще не знаю. Меня беспокоит эта женщина — Легран. Что-то здесь не сходится.

— Что именно? — спросила Ирина, разливая кофе.

— Не знаю, — раздраженно ответил Белов. — В этом-то и вся загвоздка.

Она подала ему чашку.

— Так не ломай себе голову и сделай как обычно, — посоветовала она. — Проверь ее.

— Прекрасная идея. Завтра же с утра и начнем. — Он отхлебнул кофе и поморщился. — Монтера прав. Дрянь, а не кофе. Как насчет чашечки чая?

Глава 12

У Пако было весело и полно народу. Небольшой оркестр из пяти музыкантов играл почти без передышки. Габриель и Рауль взяли отдельную кабинку, откуда могли видеть все, что делалось в ресторане, а им самим никто не мешал. Она заказала себе виски, а он — минеральную воду.

— Ты все еще не пьешь? — удивилась она.

— Я должен оставаться в форме сегодня. Пожилой мужчина, молодая женщина — знаешь, что бывает в таких случаях?

— Пока что ты держишься молодцом, — заметила она. — А на таблетках можешь протянуть довольно долго. Но меня, конечно, интересуют только твои деньги.

— Вот тут ты ошиблась, — возразил он. — Это меня интересуют твои деньги. Знаешь, какая инфляция в Аргентине? Когда война закончится, даже для семейства Монтеры наступят тяжелые времена.

Упоминание о войне вернуло ее к действительности. Она совсем некстати вспомнила о своем задании.

— Ладно, идем танцевать. — Она потянула его за руку.

Оркестр играл боссанову. Монтера оказался прекрасным танцором. Он тонко чувствовал музыку и вел партнершу в такт. Когда мелодия закончилась, Габриель сказала:

— Ты отлично танцуешь. Тебе бы надо быть профессионалом.

— То же самое говорит моя мама. Она считает, что благородный сеньор не должен танцевать слишком хорошо. — Он улыбнулся. — А мне нравится. Мальчишкой я часто пропадал в барах, где танцевали танго. Для аргентинца танго — единственный настоящий танец. В нем — все. Борьба, счастье, горе, любовь, жизнь, смерть. Ты танцуешь танго?

— Да.

Монтера обернулся к руководителю оркестра.

— Эй, компадре, как насчет настоящего танго? Что-нибудь такое, чтобы проняло до самого сердца.

— А, я вижу, сеньор — аргентинец? Я узнаю ваш акцент. Так далеко от дома! Хорошо, специально для вас и для вашей дамы!

Он исчез, а через мгновение появился снова, держа в руках небольшой инструмент, чуть побольше концертины.

— Ага, — одобрительно заметил Монтера. — Сейчас будет настоящая музыка. Вот этот инструмент мы называем бандеон.

— Красивое название.

— А звучит он еще лучше. Послушай!

Руководитель оркестра начал играть под аккомпанемент только скрипки и пианино. Музыка что-то глубоко тронула в душе Габриель, она говорила о какой-то неясной печали, о жажде любви, о том, ради чего стоит жить и умереть.

Они танцевали, как один человек. Габриель никогда не думала, что можно так танцевать. Он был великолепным партнером, внимательным и нежным. В его улыбке светилась любовь, как бескорыстный дар, взамен которого он ничего не требовал.

Их танец привлек к себе всеобщее внимание. Феликс Доннер, сидевший с Вандой у стойки бара, тоже с интересом наблюдал за ними.

— Боже ты мой! — восхищенно воскликнул он. — Какая женщина! В жизни такой не видел.

Ванда потупилась.