— Весь секрет, — его голос прозвучал почти печально, — весь секрет основан на механизме, запускающемся в тот момент, когда на двух плитах в полу помещается вес не менее шестидесяти килограммов. Столько весил взрослый египтянин во времена Рамзеса Второго. Я проверял: стоит облегчить мешок на десять килограммов, и все старания будут напрасны.

Профессор подошел к археологу и протянул ему руку.

— Прошу прощения, Картер. Думаю, я вас недооценил. Думаю, вас вообще недооценивают.

— Ничего, профессор. — Картер махнул рукой. — Я привык. Тот, кто родился в Свэттеме и всю жизнь живет на деньги других людей, привык к этому.

Позже, поднимаясь мимо скал по плоским холмам в сторону Нила, профессор размышлял о том, что такой человек, как Картер, знает намного больше, чем говорит.

Омар поправлялся даже быстрее, чем предсказывал доктор Мансур, причиной чему были дорогие медикаменты, оплачиваемые лично профессором. Шелли чувствовал свою вину за случившееся и пытался всеми возможными способами ее загладить. Он зашел так далеко, что предложил исполнить любое желание Омара, если оно окажется для него выполнимо. Мальчик попросил день на раздумья, и Клэр уже начала предполагать самые невероятные варианты. Все поразились, когда Омар попросил позволить ему научиться читать и писать. С тех пор Омар каждый день ходил к старому Тахе, всеми уважаемому толкователю Корана, в школу, где учился читать и записывать слова Пророка.

Через пару недель профессор снял в Шарье эль-Бар дом, где Омару предоставили хотя и темную, и маленькую, но все же собственную комнату возле кухни. В кухне заправляла Нунда, высокая нубийка с широким лицом и грудями размером с дыни, которые она сознательно демонстрировала, нося белый халат с поясом. У Нунды был добрый характер, и ее смех целыми днями оглашал дом. Как и все нубийцы, она напрочь отказывалась называть людей по именам, что казалось ей чересчур банальным: профессора она величала «Достойным восхищения пророком», его супругу «Благоухающей тамариской», Омар же для нее был просто «Доктор». Тайну появления этого имени Нунда никому не поведала, но Омар чувствовал себя польщенным. Быть может, впервые в жизни он представлялся себе не маленьким и жалким, а значительным и уважаемым.

Нубийка Нунда была также первой женщиной, возбудившей в Омаре сексуальные желания, привлекая агрессивностью своего тела. Нерешительно, но настойчиво, используя каждую возможность, он старался оказаться поближе к ней, и ему доставляло удовольствие незаметно касаться ее. Нунда была вдвое старше Омара, и она, конечно, заметила мучительное томление, испытываемое мальчиком в ее присутствии. Сначала ей доставляло удовольствие пользоваться своей властью, смущая его, ей льстило возбуждение Омара, и она всячески провоцировала его вызывающими движениями и прикосновениями, ожидая одного его слова. Но это прошло.

Боже, Омару всего четырнадцать, ему нужна мать, а не любовница! Так что Нунда взяла инициативу на себя. Как-то во время купания Омара в деревянном корыте во дворе нагревавшая воду Нунда подошла с ведром серого мыла и молча начала намыливать мальчика. Омар весь вытянулся в ее сторону, Нунда же с нарочитой невозмутимостью продолжала мыть его, не обойдя вниманием и его напряженный половой член. Его лицо исказилось, от удовольствия он закатил глаза, устремив взгляд в полуденное небо, так что видны остались только белки глаз. В этот момент Омару захотелось, чтобы его тело покрывала толстым слоем клейкая масса грязи, чтобы Нунда умножила усилия и делала все, что угодно, но только не прекращала их.