Плюнуть и поставить жирный крест на огромном куске собственной биографии вот так, сразу, оказалось для Лукашевича непросто. Как и для всех остальных офицеров части 461-13"бис". Видимо, только этим можно объяснить, что за все девять месяцев тяжелейшей ситуации на финансовом фронте ни один из них не подал рапорта на имя командира авиаполка «Заполярье» с просьбой о переводе в запас. Но теперь… Что будет теперь?

Выдержав многозначительную паузу, Громов распорядился:

– Всех незанятых на дежурстве офицеров прошу пройти в ленинскую комнату.

Ленинской (или красной) комнатой по стародавней привычке называли довольно тесное помещение в одной из «бочек-диогенов» военного городка. В «ленинской» комнате находилась библиотека части, состоявшая в основном из трудов классиков марксизма-ленинизма и мемуаров военных лётчиков. Стоял там и телевизор – старенький латаный-перелатаный «Рекорд», принимавший только «первый» канал.

Через пятнадцать минут после возвращения Громова в ленинской комнате было не протолкнуться. Пришли все. Восьми стульев на эту ораву не хватило, и некоторые остались на ногах. Громов сел лицом к подчинённым и спросил:

– Ну что, ни у кого не появилось желания написать рапорт?

– Да хватит уже, Костя, – раздражённо сказал Стуколин. – Давай ближе к делу.

Громов холодно посмотрел на него, но по поводу неприкрытого нарушения субординации высказываться не стал: сообразил, видно, что все присутствующие и без того на взводе, а усугублять ситуацию не след.

– Хорошо, – согласился он. – Перейдём к делу… Как вы знаете, в нашей стране случился кризис. По этой причине денег в ближайшее время не предвидится. Но это ещё полбеды. Главное – какая-то сволочь в министерстве под шумок приказала приостановить поставки довольствия в отдалённые районы…

Стуколин присвистнул.

– Как приостановить? – не поверил Усачёв. – Совсем приостановить?

– До особого распоряжения.

Несмотря на то, что офицеры части 461-13"бис" были в массе своей людьми дисциплинированными, сдержаться никто не смог и заговорили все сразу:

– Они что, решили нас голодом уморить?!

– Нет, но это уже ни в какие ворота!

– Бляди – они бляди и есть!

– Как это они себе представляют? Голодающая армия?

– Говорил же, этих тварей раньше надо было вышибать. Довели страну, понимаешь!..

– Тихо, товарищи офицеры, тихо, – Громов встал и поднял руку. – Нам сейчас нужны конструктивные предложения. Такие у кого-нибудь имеются?

– Да что там «конструктивные»!.. – не мог остановиться импульсивный Никита Усачёв. – Давить сволочей!

– Спокойнее, товарищ капитан, – в очередной раз осадил его Громов. – Не забывайте, кто вы и где вы.

Усачёв несколько угомонился, хотя по его раскрасневшейся физиономии было видно, что своё особое (и, в общем, малооригинальное) мнение о происходящем в стране он готов отстаивать с пеной у рта в любой момент времени, представься ему, Усачёву, такая возможность.

– Итак, я повторяю свой вопрос, – сказал Громов. – Есть у кого-нибудь конструктивные предложения?

– Министр в курсе происходящего? – уточнил Стуколин.

– Этого я… кхм-м… точно не знаю. Но мне было сказано, что в курсе.

– А Свиридов?

– Он мне и сказал…

– Да-а, – протянул Усачёв со своего места. – Ситуёвина.

– Насколько у нас хватит продовольствия? – продолжал Стуколин беглый опрос командира.