Очистив комнату от электроники, Бонд расстелил перед собой карту, достал свой военный компас, который намеревался взять с собой этой ночью, вооружился блокнотиком, кредитной карточкой (вместо линейки) и принялся за дело. Сперва Бонд снял азимуты основных направлений маршрута, по которому они планировали проследовать через границу до «Русака», затем проделал то же самое с обратным маршрутом и его запасным вариантом.

Далее Бонд аккуратно снял азимуты основных направлений маршрутов, ведущих от границы к «Ледяному дворцу». Работая над картой, Бонд постоянно ощущал тревогу — чувство, которое уже не раз посещало его со времени встречи на Мадейре. Бонд понимал основную причину своей тревоги: он и раньше время от времени работал в связке с коллегами из Сикрет Сервис и из союзных спецслужб. Однако операция «Ледокол» отличалась. Сейчас Джеймс Бонд был вынужден работать в команде, а он не любил работать в команде, в особенности, когда в ней присутствовали такие типы, которым имелись веские основания не доверять.

Его глаза шарили по карте в поисках какую-нибудь зацепки. И вдруг ответ вырисовался сам собой.

Вырвав из блокнотика тонкий, прозрачный листок, Бонд аккуратно положил его поверх обозначений «Ледяного дворца» и аккуратненько обвел контуры подземного бункера и детали местного рельефа. Закончив, Бонд передвинул листок по карте в северо-восточном направлении примерно на пятнадцать километров. Бункер «перенесся» через границу на российскую территорию. Но что самое интересное: топография местности, в которой был расположен «Ледяной дворец», сошлась с местной, вплоть до рельефа, лесного покрова и летних рубежей рек. Это было весьма необычно. Либо карта была подделкой, либо по обе стороны границы действительно существовало два района, идентичных во всех деталях рельефа.

С такой же аккуратностью Бонд скопировал на карту и второе, предполагаемое, местоположение «Ледяного дворца». Затем он снова определил несколько азимутов по компасу. Существовала возможность того, что штаб фон Глёды и его склад находились не в Финляндии, а все-таки на русской территории. Даже если учесть тот факт, что ландшафт по обе стороны границы все же схож, два идентичных участка земли, в пятнадцати километрах друг от друга, — это слишком странное совпадение.

Бонд также обратил внимание на расположение главных входов в бункер: оба смотрели в сторону России. Если предположить, что бункер находился на русской территории, следовало помнить о том, что эта часть Советского Союза одно время принадлежала Финляндии — перед знаменитыми сражениями русско — финской войны 1939–1940 гг. Однако в любом случае было странным то, что вход в бункер был обращен к России, в особенности, если допустить, что это укрепление возвели до войны 39-го.

Бонд пришел к выводу, что бункер «Ледяной дворец» вполне мог быть построен русскими. И если в нем действительно располагался штаб неофашистов, то это говорило о двух вещах: первое — как главарь террористов лидер НСДА был гораздо хитрее и наглее, чем представлял себе Бонд ранее; второе — коррупция и предательство внутри советской армии и ГРУ могли оказаться более угрожающих масштабов, чем предполагалось в начале.

Теперь ему было нужно послать сообщение М. В принципе, Бонд мог бы просто-напросто позвонить в Лондон из своего номера. Теперь-то его телефон уж точно был без «жучков», но кто знал: не прослушивалась ли коммутаторская отеля?

Прибегнув к помощи своей особой мнемонической системы, Бонд быстро отложил в голове направления всех маршрутов, вырвал из блокнота исписанные листки и несколько листов, которые были под ними, и смыл все в унитазе, подождав и убедившись в том, что бумаги действительно сгинули.