Я сам воссоздаю события по памяти. И они не предназначаются для внимания публики. Слишком отрывочны и слишком субъективные. Притом они должны пролежать под замком сто лет. Может, тогда, в необозримом будущем, кому-то они и пригодятся. По крайней мере, как предостережение.

Все началось, когда в четверг позвонил Альгер Снип из налоговой и потребовал нас к телефону. Уилл, который уже расположился в доме, ответил, что мы уехали. Нет, он не знает куда и надолго ли.

— Xa! — обрадовался Снип. — Тогда нужно поторапливаться. Пожалуйста, встречайте меня завтра в десять утра.

— Но я ничего не знаю. — запротестовал Уилл. — Я просто присматриваю за детьми. Джи… Доктор и мистер Матучек должны вернуться где-то через неделю или две.

— У нас могут возникнуть вопросы и к вам, профессор Грейлок. В прошлый раз я наткнулся на стену возмутительного пренебрежения. Вы поможете нам на выгодных условиях, профессор.

Мы с Джинни заявили бы грозным голосом, что сперва хотели бы поговорить с начальником самого Снипа, пускай называет его фамилию и номер телефона. Потом мы связались бы с Барни, а тот прислал бы к нам одного из лучших адвокатов, которых всегда держал на примете. У американских налогоплательщиков тоже есть права. Немного, но есть. В обязанности федеральных налоговых инспекторов входит правило — время от времени пролистывать эти права. Уилла он просто взял на испуг.

Опять же, брату Джинни следовало проявить хоть крупицу твердости. Позже он признался, что сам не знает, почему уступил, разве только из-за какого-нибудь скрытого комплекса вины и уверенности, что если нечего скрывать, то и нечего бояться. В общем, он согласился.

Когда он сообщил об этом за обедом детям, Валерия театрально возвела руки и очи горе, уронила руки на колени, опустила глаза и скривилась. Именно что скривилась.

— Чего? Снова этот козел? Лучше бы эпидемия чумы, чем он!

— Нам, э-э, нужно быть вежливыми. — сказал Уилл. — Он представитель нашего правительства.

— Папа тоже так думает, — кивнула она.

— Не будем устраивать… розыгрышей или шуток. Хорошо? В прошлый раз ваши родители очень огорчились. Давайте не повторяться.

— Не-а, не будем. — Она уставилась в одну точку. — Пойду приготовлюсь. Уловив, как изменилось лицо дяди, Вэл ответила ему мрачной усмешкой: — Не, соли в кофе не будет. Я буду вести себя хорошо, так что без проблем.

Пообедав и вымыв посуду, она удалилась вместе со Свартальфом в свою комнату. Естественно, Уилл не нашел, что возразить, когда Вэл заявила, что желает позаниматься магией. Хотя знала она многое, но могла чуточку, в целях безопасности. Старый черный котяра к тому времени стал больше ее помощником, чем матери, но чаще сдерживал порывы девочки, чем поощрял. Именно Вэл открыла двери Снипу, когда тот прилетел.

— Доброе утро, — поздоровалась она. Холодная любезность, которую Вэл позаимствовала у Элизабет Бэтори, не вязалась с прической „конский хвост“, босыми ногами, вылинявшими голубыми джинсами и майкой с надписью: „Убивай фанатиков!“

Снип поджал губы.

— Доброе утро, мисс Матучек, — ответил Снип, прижимая к себе портфель.

— Все в порядке, мистер Снип. Я отправила младших к соседке, так что они в безопасности.

Он подозрительно зыркнул на нее.

— А что, здесь опасно?

— Не для вас, — таким же ледяным тоном заявила Вэл. — Проходите, прошу вас.

Когда он вошел, она отступила на шаг, держась на расстоянии вытянутой руки от инспектора.